Гипотеза эгоиста

Реверс Виктор

Алхимик махнул рукой, прощаясь — на мгновение ей даже показалось, что она вновь видит лукавую улыбку дедушки Вити — и ступил в отсек, ведущий шлюпкам. С камер наблюдения она видела, как мужчина садится в судно, как то медленно выезжает из корабля на верную погибель, и как смыкаются за ним последние люки, призванные не впустить на корабль холодную пустоту безразличного космоса.

— Начинаю расщепление барьера, — раздался его голос в наушниках через несколько минут.

Громадный купол над обширной областью планеты всколыхнулся, будто потревоженный мыльный пузырь, пару секунд будто ничего не происходило, а затем появилась и стремительно начала расти брешь к югу от центра барьера. В наушниках послышалось слабое шипение, а вслед за ним тихий голос умирающего старика:

— Победите, ребята! —

и связь с Алхимиком навсегда прервалась.

— Снижаемся, незамедлительно! — скомандовал Джон, опуская посадочный рычаг. — Покровители, расширяйте барьер! Кейл, снимай печать с Хранителя!

— Вы знаете что делать, — улыбнулась Покровительница и опустила перо на голову существа, которое каждый из присутствующих до сих пор видел по-своему. Божественный артефакт прошёл сквозь тело, разрубая на две половины, но крови не хлынуло из раны: вместо этого две половинки отпрыгнули друг от друга, превращаясь в мальчика и девочку, рыжеволосых и одетых в яркие зелёные комбинезончики.

— Мы позаботимся друг о друге…

— …и будем осторожны!

— А ты береги себя! И найди свою любовь! — закончили они в унисон, и стремительно умчались к шлюпкам.

«Курс на Наймей!» — прозвучали их голоса в наушниках.

Феникс завибрировал и медленно пошёл на сближение с барьером, дыра в котором уже начала зарастать.

«Мы успеем. Мы обязательно усппем!» — заговаривала Джани то ли корабль, то ли себя саму, напряжённо вглядываясь в одну точку. Наконец, и барьер и дыра полностью пропали из поля её зрения, за иллюминаторами кокпита повалил розоватый туман, но и он вскоре рассеялся. Бывший минуту назад в непросветом космосе корабль оказался залит яркими лучами искусственного солнца.

— Проникновение на Синар прошло упсешно, — прозвучал голос Джона из всех динамиков. — Действуем по плану «А», барьер над Фениксом!

— Есть барьер над Фениксом! — раздались голоса Кейл и её друзей.

Убедившись, что корабль сокрыт и сориентировавшись на местности, Джон направил космическую птицу прямиком ко дворцу. Под ними проносились города и деревни, по которым сновали повозки, запряжённые странными четвероногими животными, отдалённо напоминающими быков, а одноимённая столица Синара оказалась окружена высокой стеной.

— Барьера нет, — подтвердил Хьюз. — Только над дворцом.

Перелетев стены вечного города, корабль оказался в его черте, и команда обомлела: сразу за воротами яблоку негде было упасть, синарцы толпами гуляли по широким улицам, толпились у лавок и магазинов. Казалось, не осталось в городе ни одного укромного уголка, где можно было бы не опасаясь припарковать корабль. Наконец, Джон отыскал более-менее укромный парк близ громадного рва, окольцовывающего резиденцию Арии.

— Дворец окружен и качественно защищён, — констатировала Кейл.

— Придерживаемся плана, — отреагировала Нелл. — Высосем из него соки силой красных камней и проникнем с двух самолётов.

— Да, это должно ослабить его на время, — подтвердила Баниль. — Кто из троих Покровителей останется на Фениксе?

— Решим как обычно, — Хьюз меланхолично закурил сигарету. — Камень, ножницы, бумага…

Глава 27

Харана успела заметить, как на мгновение разверзлось небо, и в нём мелькнул ослепительной вспышкой Белый Феникс, но доложить об этом никому не смогла: началась церемония. В центре дворцового сада высилась массивная круглая сфера, выложенная красным камнем. По краям сферы амфитеатром расположились скамьи, на которых восседали министры, учёные и королевские стражи. Но Харане не было места на трибуне, она вела свою пленницу вглубь площади, туда, где возвышался подъёмный кран, с закреплённой на одном из концов клеткой. Как только закованную в кандалы Бирту поместили внутрь, кран пришёл в движение и поднял её на высоту третьего этажа. Харана безмолвно осталась сторожить, но взгляд её по-прежнему был прикован к бескрайнему небу, ставшему вновь безмятежным. Грянула громкая торжественная музыка, девочка с опозданием осознала, что из-за колоннады на площадь уже вышел сам Господин Ария, а за ним Хоил, ведомый двумя грузными охранниками. Красная сфера засветилась, когда правитель Синара прикоснулся обоими руками к ней и в следующий момент

оказался уже внутри, будто затянутый невидимой силой. Вслед за ним толкнули и Хоила, который просто упал в сферу, смешно кувырнувшись и оказавшись валяться прямо у ног бессмертного правителя.

— Бой на смерть, — громогласно объявил с трибуны военный министр. — Во имя Арии!

— Во имя Арии! — вторил десяток голосов.

И под этот громогласный аккорд началась схватка. Тиран занёс ногу, чтобы втоптать брата в грязь, но тот проворно увернулся, отбив стопу противника. Ария покачнулся, но тут же отпрыгнул, дабы оттолкнуться от стенки сферы и нанести сокрушительный удар с воздуха. Хоил попытался заблокировать его, но всё равно отлетел к другому краю арены, ударяясь спиной об пол. Толпа министров одобрительно загоготала. Ария напрягся, изгибая спину, словно лев, готовящийся к прыжку, Хоил поднялся на ноги чуть покачиваясь. С разъярённым криком он кинулся в лобовую атаку, но враг просто перепрыгнул и, очутившись за спиной, со свистом развернулся, напрыгивая со спины. Хоил отскочил, но врезался в круглую стену. Ария вытянул руку и схватил его за глотку.

— Я же говорил, что между нами пропасть, — снисходительно улыбнулся тиран.

— Не спеши… — прошептал Хоил.

— Всё кончено, — жилистая рука сомкнулась на глотке парня с противным хрустящим звуком. — Вот и всё!

Правитель поднял труп поверженного противника, всё ещё держа за глотку на вытянутой руке. На трибунах неистовствовали: министры вскакивали, кричали, гоготали в голос и пускались в пляс, подбрасывая в воздух шапочки, ликуя свершившемуся убийству. Харана захлопала было в ладоши, но внезапно что-то остановило её. По низу арены начал струйками стелиться тёмный багряный дым. Вместе с этим произошло и другое: пальцы умерщвлённого пленника дёрнулись, а глаза широко распахнулись, теряя свой пигмент, пока не превратились в абсолютно белые шары с чёрными вертикалями зрачков. Не успели министры заметить испуганное выражение Арии и кинуться на подмогу господину, как арену полностью заволок дым, отрезая вход посторонним помехам.

— Ты действительно думал, что я оставлю тебя в покое, мальчик мой? — усмехнулся тот, кто ещё минуту назад был Хоилом. — После всего, что ты совершил?

— Кто ты? — воскликнул Ария, тщетно стараясь нащупать Перо, оставленное снаружи.

— Я — Хан, твой создатель и учитель, тот, кто любил тебя больше собственной жизни, за что и поплатился. Я прожил тысячелетия на задворках твоего сознания, пока не переродился твоим «братом».

— Ты был жив? Всё это время, внутри меня?

— Естественно. Любовь, мой мальчик, творит чудеса.

— Я не могу любить того, кого не знаю, — прошипел Ария. — В чём был твой план? В чём был чёртов смыл?!

— Победишь меня и узнаешь, — безмятежно проговорил мужчина. — Победишь? Или отдашь мне своё тело?

— Этому не бывать! — взревел Ария и накинулся на своего собеседника. — Да как ты вообще посмел… манипулировать мной!

Он рвал и метал, рассекая когтистыми пальцами воздух, лицо его приобрело животный оскал, съёжилось, позеленело. Правитель Синара вкладывал всю силу в каждый свой удар, не замечая ничего, кроме прядей золотых волос, то и дело ускользающих из-под его пальцев. Бой продолжался бесконечно долго, но всё, что делал оппонент — легко уворачивался, в последние мгновения пропуская удары и даже не пытаясь контратаковать. Минуты или годы, всё смешалось на этой странной, укутанной в багряный туман арене, Ария не знал, как долго он машет кулаками, пытаясь поразить недостижимую цель, но наконец настал момент усталости. Он промахнулся, кулак даже не долетел до лица противника, полетев по сместившейся траектории куда-то вбок, рука предательски задрожала, и в следующий момент Хан наконец нанёс ответный удар, одним прицельным взмахом кулака выбивая из груди синарского правителя весь воздух. Ария закашлялся, чувствуя лишь отвращение к собственной немощности. Перед глазами пронеслись сцены самых жарких боёв с Наймеем, и какие-то совсем забытые сражения с узкоглазыми землянами в старомодных одеждах… Неясный комок воспоминаний словно парализовал его, не давая сдвинуться с места и провести контратаку. Хан, впрочем, не торопился добивать, вместо этого он присел на корточки и мягко положил руку на плечо тому, кого мог бы назвать своим сыном.