Гладиатор Гора
Шрифт:
— Это то, что нужно, — молвила она, рассматривая меня.
Казалось, госпожа не замечала, что я был один в зале. Очевидно, она не видела в этом ничего необычного.
— Тебя должны были прислать ко мне в комнату сегодня вечером, так ведь?
— Да, госпожа.
— Входи, — приказала женщина. — Сними тунику и встань на колени около кушетки. Закрой дверь за собой.
— Да, госпожа, — ответил я.
На ней были позолоченные сандалии и длинное красное одеяние с высоким, богато украшенным
Я вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Снял шелковую тунику, которую мне выдали, и, сложив ее, положил на пол. Затем, нагой, в ошейнике, встал на колени поблизости от кушетки.
Госпожа нагнулась над низким столом, спиной ко мне, и занялась бумагами. В правой руке она держала перо.
— Я разбираюсь в деталях завтрашних вечерних торгов, — сказала она.
— Да, госпожа.
Леди Тайма работала спокойно, вдумчиво. Иногда забирала одну бумагу из стопки и добавляла к ней другую. Время от времени делала какие-то пометки пером.
Прошло несколько часов. Я не беспокоил ее. Я знал, что госпожа работает. Она была деловой женщиной. Мне было интересно, не относится ли что-то в этих бумагах ко мне? Спросить, конечно, не осмеливался, так как хорошо усвоил: любопытство не подобает рабу. Если меня собираются продать завтра, я узнаю об этом, когда хозяева или хозяйки сочтут нужным, возможно лишь в последний момент, когда бирка для продажи уже будет привязана к моему ошейнику.
— Налей мне вина, Джейсон, — рассеянно сказала она. — Как рабыня.
— Да, госпожа, — ответил я.
— Мне кажется, ты недоволен? — не поворачиваясь, спросила леди Тайма.
— Нет, госпожа.
— Хорошо. Ты настоящий мужчина с Земли. Подходящий раб для женщины.
— Да, госпожа, — согласился я, нашел вино и налил ей немного. Потом, как это делала Лола, прижал кубок к животу, затем поднес к губам, повернул голову и поцеловал его. Опустив голову, стоя на коленях и вытянув руки, я подал кубок госпоже.
— Великолепно, Джейсон, — похвалила она.
— Спасибо, госпожа, — ответил я.
Леди Тайма отпила вина и, разглядывая меня с презрением, сказала:
— Иди на свое место.
— Да, госпожа.
Я пошел назад к кушетке и снова опустился на колени. Она повернулась, поставила чашу с вином на низкий стол и через мгновение снова глубоко погрузилась в работу. Думаю, она забыла, что я нахожусь в комнате.
Я молча стоял на коленях позади нее. Время от времени она отпивала вино из чаши. Меня не замечали и игнорировали. Меня позовут, когда я понадоблюсь.
Взглянув на большую, покрытую мехом кушетку, я увидел, что там были цепи, прикрепленные к кольцам.
Наконец леди Тайма устало отбросила бумаги и положила перо, поднялась на ноги и повернулась, чтобы посмотреть на меня.
— Ложись
— Да, госпожа, — отозвался я.
Она подошла, деловито и обыденно подняла кандалы на цепи и защелкнула их на моей правой ноге. Затем обошла кушетку и слева зафиксировала мою левую лодыжку. После, как я почувствовал по движению моей левой ноги, вытянутой слегка влево, госпожа прикрепила цепь к кольцу. Потом подошла к изголовью и, взяв мое правое запястье, надела на него наручник. Еще раз обойдя кушетку, она взяла мое левое запястье, также надела на него наручник и плотно застегнула.
Леди Тайма проделала это с таким же привычным видом, с таким же отсутствием интереса и внимания, с каким бы она вешала свой наряд или перекладывала бы расческу и щетку на туалетном столике.
— Ты помнишь меня, Джейсон? — спросила она.
— Думаю, да, госпожа, — ответил я. — Вы были в числе работорговцев, которые осматривали меня в доме Андроникаса?
— У тебя хороший глаз на женщин, Джейсон. Я была в покрывале, — заметила леди Тайма.
— Спасибо, госпожа…
— Я напугала тебя, Джейсон? — задала она вопрос.
— Да, госпожа, — ответил я.
— Как я презираю слабость в мужчинах!
Я молчал.
— Ты ведь с Земли?
— Да, госпожа, — ответил я.
— Леди Джина говорила мне об этом, — сказала она, — в доме Андроникаса. И это также есть в твоих бумагах.
Она посмотрела на меня сверху вниз, на меня, мужчину с Земли, прикованного перед ней на кушетке.
— Разве женщины в твоем мире не презирают слабость в мужчинах? — спросила она.
— Нет, госпожа, — ответил я, — они жаждут ее.
— Откуда ты знаешь это?
— Нас так учили, — объяснил я.
— Интересно, — заметила леди Тайма. — Неужели они так отличаются от других женщин?
— Возможно, госпожа. Я не знаю.
— Тогда интересно, если это правда, почему же женщины, доставляемые сюда с Земли, становятся такими фантастическими источниками удовольствия и покорности для горианских мужчин?
— Я не знаю, — признался я.
— Безусловно, ты знаешь, что они, раздетые и закованные в ошейники, превращаются в рабынь, приносящих фантастическую прибыль.
— Я не знал, — уверил я ее.
Я действительно ничего не знал о рабынях с Земли, кроме слухов, что они ценятся на некоторых рынках и приносят неплохие прибыли. Я полагал, что должно быть какое-то объяснение их экономической ценности.
Думая о бедной Беверли Хендерсон, я надеялся, однако, что ей удалось как-нибудь избежать жестокой судьбы женщины-рабыни. Как жаль, если она, такая очаровательная и изящная, оказалась выставленной на продажу. Какое унижение для ее интеллекта и личности!