Глас Времени
Шрифт:
Иосиф робко поднимает голову и заглядывает в глаза высокорослому человеку.
– Кто вы?
– Хороший вопрос. Ожидаемый. А как считаешь сам?
Прищурив глаз, Иосиф с ног до головы рассматривает великана.
– Люди?
– Браво! Верно.
– Но?..
– Поговорим позже. Мы действительно люди. Нам пора стартовать. Ступай за мной. Уверяю, ты такого не видел!
– А мой друг? Не пора ли его реанимировать? – волнуется Иосиф, указывая на энергощит.
– Чудеса тоже требуют времени. Как только он восстановится, система сообщит. А теперь
Внутри космический корабль оказывается значительнее, чем видится снаружи. Здесь всюду высокие потолки. А в секторе управления, за счет того, что он находится в центре круглой сферы на высоте десяти метров, нависает купол. Даже двух с половиной метровые люди кажутся здесь маленькими. А уж Иосиф со своим метр семьдесят пять и вовсе как ребенок.
Они помогают ему закрепиться в узком продолговатом кресле, которое тотчас подстраивается под комплекцию нового пассажира, и усаживаются сами. Дневное освещение ламп, интегрированных в стены и купол, сменяет фиолетовое свечение цилиндрического источника в центре помещения.
Иосиф про себя отмечает полное отсутствие каких-либо переключателей, тумблеров, экранов, рычагов и прочей атрибутики космических кораблей. Безликая плоскость стен не вписывается в представления о полноценном звездном корабле.
Сверхлюди пристегивают себя ремнями. По их закрытым чуть подрагивающим векам можно сделать вывод, что в их сознание закладываются массивы информации.
Фиолетовый цилиндр мерцает, по помещению прокатывается кратковременный гул. Вестибулярный аппарат дает Иосифу почувствовать, что они отрываются от земли. Перегрузок практически нет. Странно видеть, что пилоты не оказывают никакого механического воздействия на процесс управления.
В какой-то момент наступает тишина. Это, скорее, даже внутренняя тишина. Такое наступает, когда человек пытается заглянуть вглубь себя. Иосиф чувствует невесомость. Но опять же, эта невесомость не относится к телу… скорее, к метафизическому духу. Он смотрит на пилотов. Глаза их по-прежнему закрыты, руки расслабленно лежат на подлокотниках.
«Что будет дальше? – думает Иосиф. – Кто эти люди, откуда они?»
Глаза пилотов одновременно открываются. Это означает, что процесс управления завершен. Щелкает замок ремней безопасности.
– Вот мы и дома, – говорит человек, который до этого общался с Иосифом.
– Надеюсь, ваш дом на той же планете, что и мой? – спрашивает Иосиф.
– Сейчас сам всё увидишь, – силой мысли он включает окно-проекцию. Округлые стены, пол и нависающий купол превращаются в сплошной экран, демонстрируя панорамный обзор во всех направлениях. Непрозрачными остаются лишь кресла и таинственный цилиндр, который светится, перебирая все оттенки синего.
Иосиф вздрагивает, когда под ногами оказываются сотни метров высоты. И только попробовав прочность пола кончиком ботинка, успокаивается.
Прямо под ним остриём возвышается пик небоскреба. Иосиф бросает взгляд наверх: ясный день, голубое небо и привычное ослепительное
Иосиф долго оценивает высоту, на которой они летят, и приходит к выводу, что она равна примерно двум километрам. Действительно, башни, что плывут под ногами, высотой по километру минимум. А их там не одна или две – их там целый лес!
И если Бог есть, эти люди давно настроили Его против себя, нацелив в небо копья своих высоток. И если Он соизволит еще раз спуститься на землю, ему попросту некуда будет ступить. А значит, почти наверняка грядут большие разрушения.
Курс корабля корректируется в сторону, и за спиной Иосифа проскальзывает проекция солидной тени, которую он, несомненно, чувствует.
Что? Тень? На такой высоте? Это, должно быть, что-то гигантское!
В предвкушении невиданного зрелища он оборачивается и… разочаровывается. Правда, в самом себе, в своих жалких представлениях о поистине Великом. Их курс лежит к отвесной стене настоящего титана. Супергиганта, высота которого не вписывается в рамки человеческого понимания. Иосиф в пространственной дезориентации. Если минуту назад он кое-как научился сопоставлять личные габариты и габариты тех высотных зданий, что плыли под ним, то теперь он шокирован и потерян.
По меньшей мере, километров восемь!
Люди наблюдают за тем, как пальцы Иосифа нервно теребят подлокотники. В их глазах доброта и умиление. Обычно так смотрят на братьев своих меньших.
Какой вопрос задает человек после того, как восстанет из мертвых? Наверное, тот, который первым вспыхнет у него в мозгу.
– Какого черта? – таковы первые слова Лотара. Он лежит на кушетке, энергощит исчез, а сверхлюди минутой ранее оживили его бездыханное тело энергетическими электродами.
Иосиф подходит к приятелю.
– Это я, Иосиф. Боже мой… я так рад!
– Тебя я знаю, а кто эти? – Лотар показывает пальцем в сторону входа.
– Те, кто вытащил нас из временной западни. Кто спас тебя и меня!
– За дурачка меня держишь? – Лотар приподнимается на локтях. – Я не спрашиваю, что они сделали, я конкретно спрашиваю – кто они? А? Знаешь, кто стоит у тебя за спиной, или ты настолько доверчив, что не удосужился выяснить?
Иосиф, безусловно, рад, что Лотар жив и пришел в себя, но создавать конфликтную ситуацию ему до жути не хочется.