Главный врач
Шрифт:
Собрались, пошли. Но как только ступили на площадку перед квартирой Тереховых, Оксанка заупрямилась:
– Я не хочу домой. Хочу к бабушке Марье.
Наталья не знала, что и делать. Раньше Оксанка часто хныкала, просилась домой. А тут все наоборот. Как образумить ребенка?
– Оксанка, мы только поможем маме и пойдем к бабушке. А если захочешь, заберем и ее к себе. Мама, наверное, сидит и плачет. Ждет свою Оксанку. Ты же не хочешь, чтобы мама плакала и чтобы у нее от этого снова заболела спинка?
– Я хочу к бабушке!
Да,
Вера услышала-таки разговор на площадке. Открыла дверь, бросилась, обливаясь слезами, к Оксанке:
– Доченька! Что ты, доченька? Не узнаешь свою маму?
Вспомнила-таки Оксанка мать, все вспомнила. Или, может, на нее подействовали слезы? Как бы там ни было, но она доверчиво приняла руку матери и прошла вместе с нею в открытую дверь.
33
Наталья шла по улице и вдруг остановилась, заметив вроде бы знакомое лицо.
– Косарева! - вспомнила фамилию бывшей одноклассницы Наталья. - Ты что, не узнаешь?
– Титова?
– То-то же. А я уже было подумала, что возгордилась, задрала нос и не хочет узнавать школьных подруг.
Наталья смотрела на одноклассницу и думала, как все-таки быстро может измениться человек. Была типичная деревенская девчонка. А теперь... Будто родилась и выросла в городе. Волосы схвачены широкой лентой с каким-то замысловатым орнаментом, на куртке, как на туристском чемодане, сплошь блестящие застежки и бляшки, юбка так сужена, что и хотела бы, да не побежишь.
– Ой, Титова! Мир тесен. Где ты теперь?
Наталья улыбнулась, вспомнив, что и в школе они почему-то называли друг друга по фамилии. Так, между прочим, ведется даже в некоторых семьях. Забавно!
– Здесь, дома.
– А работаешь где?
– В больнице, в Поречье. А ты?
– В газете.
– В районной?
– Бери выше.
– В областной?
– Еще выше.
– Неужто в республиканской?
– В республиканской тоже надо кому-то работать. - Косарева и прежде не отличалась ложной скромностью.
– Так ты, значит, в командировке по своим газетным делам?
– Ясное дело. Ну а у тебя как с работой?
– По-всякому бывает. А в общем нормально.
– Подожди-подожди, - припомнила Косарева. - Что-то я слышала о Поречской больнице. Был какой-то разговор на коллегии вашего министерства?
– Возможно.
– Слушай, Титова. Это же очень интересно. Расскажи-ка о себе, о твоей работе.
– Пока нечего рассказывать. Ничего толкового мы не сделали. Правда, пытались сделать, да только осрамились. Людям теперь стыдно в глаза смотреть...
У кого что болит, тот о том и говорит. И Наталья рассказала о решении, принятом на сходе сельчан, и о том, как райисполком отменил это решение.
– Слушай, - заинтересовалась Косарева. -
– Я же тебе говорила: в больнице.
– Сегодня переговорю по телефону со своим завом, а завтра утром прямо к тебе. Идет?
– Что ты надумала, если не секрет?
– Какой же тут секрет? Ты сама говорила, что нужно прижать ваших алкоголиков.
– И ты думаешь, что твоя статья кого-нибудь переубедит?
– Да нет, на это я не рассчитываю. А вот задуматься кое-кого заставит.
Наталья задумалась. Не заварит ли эта газетная статья такую кашу, что не расхлебать им вместе с Заневским?
– Ты о чем загрустила, Титова?
– Не знаю, как тебе и сказать. Бывает два хороших дела, и нужно их решать, не откладывая в долгий ящик. А дела эти, хотя они и хорошие, хватают друг друга за горло. И не знаешь, что нужно делать, чтобы они решились по-хорошему.
– Я тебя не понимаю. Объясни.
– Нам нужно кое-что построить. А кто нам даст деньги на строительство после твоей статьи? Председатель райисполкома? Держи карман шире. Да он после этого и знать меня не захочет. Секретарь райкома? Думаю, и ему влетит. Так что запросто могу оказаться, как Одиссей между Сциллой и Харибдой.
– Ладно, на месте посмотрим и решим.
– А что там решать, - махнула рукой Наталья. - Бог не выдаст, свинья не съест, как говорит моя мама.
На следующий день Косарева, как и обещала, приехала в Поречье. Зашла в больницу.
– Во-первых, - сказала Наталье, - хочу просить, чтобы ты достала мне машину. Такая возможность, коль ты главврач, надеюсь, у тебя есть?
– Попробую. - Наталья позвонила Заневскому, сказала, что в больнице сейчас корреспондент столичной газеты и что она, корреспондент, готова помочь поречанам в одном очень важном для них деле, нужна только машина.
Виктор Сильвестрович - человек догадливый. Он не только прислал машину, но и сам на ней приехал. Косарева, едва познакомились, сказала:
– Виктор Сильвестрович, я в курсе всех ваших дел. Поэтому, если у вас найдется часок времени, давайте подъедем в сельсовет. Мне хотелось бы ознакомиться с протоколами заседаний и сельсовета и общего собрания жителей Поречья. А потом уж в магазин: посмотрим, как там идут дела.
– Я бы советовал, - сказал Заневский, - сделать все наоборот. Протоколы никуда от нас не денутся. А вот в магазин нужный сигнал могут послать.
– Согласна, Виктор Сильвестрович.
Приехали, когда магазин уже был открыт и очередь до этого доходившая почти до угла переулка, наполовину втянулась в помещение. Шла бойкая торговля. Покупали только водку: она обычно кончалась часам к двенадцати. Сухие вина и коньяк пользовались меньшим спросом.