Глаза ребёнка
Шрифт:
Кэролайн изумленно вскинула брови.
— Мне показалось, вас не особенно волновало, правдива эта информация или нет.
— Возражаю, — вмешался Салинас. — Это намеренные придирки к свидетелю и превратная интерпретация предыдущих показаний.
— Как вам угодно, — безразлично бросила Мастерс. — Итак, вы получили эту информацию от некоего политического консультанта, который отказался демонстрировать свои интересы, после того как вы обещали не раскрывать его имени и мотивов. Это так?
— В
— После чего вы решили опубликовать полученную от этого лица информацию, которая, по вашему признанию, могла навредить мистеру Паже, по существу, не зная, насколько она правдива?
— Да. — Джек повысил голос. — Я решил, что эти сведения важны сами по себе.
— С журналистской этикой все ясно. Теперь мне хотелось бы выяснить, знакомо ли вам такое понятие, как политическое фиаско. Допустим, личность политика, допустившего утечку, становится известна. Как, по вашему, может ли это повредить его репутации?
Слокам замешкался:
— По-видимому, да.
— Это даже может означать конец его карьеры.
— Мне трудно судить об этом, — растерянно пробормотал журналист.
— Полноте, мистер Слокам. Вовсе не трудно. — В голосе Кэролайн сквозило презрение. — Вы были куда менее застенчивы, когда мистер Салинас спросил, способны ли были эти сведения сами по себе сорвать кампанию мистера Паже. Почему бы вам и теперь не высказать свое откровенное суждение? — Она помолчала и добавила: — В интересах общества, разумеется.
— Я допускаю, что это могло бы навредить ему, — произнес Слокам, по-прежнему избегая смотреть ей в глаза.
— А мистер Ариас понимал это? — помедлив, спросила Кэролайн.
Джек растерянно оглянулся на Виктора, но тут же взял себя в руки.
— Он был мертв. Как вы сами справедливо отметили.
— Но ведь на момент вашего первого разговора с ним он еще не мог быть мертв, не так ли? — с ядовитой улыбкой поинтересовалась Мастерс.
Слокам вновь устремил недоумевающий взгляд в сторону обвинителя.
— Вы когда-нибудь говорили с мистером Ариасом? — рявкнула Кэролайн.
Слокам нехотя перевел на нее взгляд.
— Да.
— Когда это было?
— После того как мне на глаза попалась статья в «Инкуизиторе». Я хотел написать об этом подробнее.
— Так это не мистер Ариас привлек ваше внимание к статье в «Инкуизиторе»?
— Нет, — произнес Слокам, беспомощно озираясь.
— А кто же?
— Мой источник.
Кэролайн удовлетворенно кивнула.
— Ваш приятель-«консультант». Как это я сама не догадалась? И что же сказал ваш источник во время первого разговора?
— Он
— А когда вы впоследствии позвонили мистеру Ариасу, он случайно не попросил заплатить ему?
— Он не сказал этого прямо, — ответил Слокам, потупив взгляд. — Он спросил, платим ли мы за интервью.
— И что вы ответили?
— Что сам я не обладаю данной компетенцией.
— Как отреагировал мистер Ариас?
— Он хотел знать, кто еще заинтересовался бы его сведениями и не могу ли я поговорить с нужными людьми.
Паже почувствовал отвращение к этому человеку. На скамье присяжных Джозеф Дуарте в презрительной мине плотно сжал губы.
— Что вы ему ответили? — спросила Кэролайн.
Слокам посмотрел в сторону и лишенным выражения голосом произнес:
— Что я не имею права раскрывать свои источники.
Не сводя с него испытующего взгляда, адвокат поинтересовалась:
— Но ведь вы сообщили вашему источнику о заинтересованности мистера Ариаса, верно?
Последовала долгая пауза.
— Да.
— Прекрасно, — надменным тоном изрекла женщина. — Похоже, вы помогли им договориться заочно. И, насколько я понимаю, любой, кто знал о вашем источнике — или о стоявшем за его спиной политике, — мог поставить последнего в весьма затруднительное положение, верно?
— Полагаю, это так.
Мгновение подумав, Кэролайн тихо спросила:
— В том числе мистер Ариас, правда? Человек с природным даром к шантажу.
— Протестую, — заявил Салинас. — Ответ на этот вопрос может быть только гипотетическим.
— Поддерживаю, — произнес судья Лернер и обратился к Кэролайн: — Адвокат, по-моему, все и так поняли, что вы хотите сказать.
Мастерс с вежливой улыбкой поклонилась судье.
— Мы переменим предмет разговора, Ваша честь. — И, повернувшись к Слокаму, спросила: — Если абстрагироваться от вашей нездоровой страсти к «жареным» фактам, вроде тех, что предоставил ваш источник, ведь вы рисковали жизнью, решившись на подобную публикацию? Я правильно понимаю?
Слокам в недоумении уставился на нее.
— Мне не очень ясна суть вопроса.
— Ну как же? Учитывая, каким страшным голосом говорил с вами по телефону мистер Паже, неужели вы не опасались за личную безопасность?
Джек скрестил руки на животе.
— Я этого не утверждал. Сказал только, что он был разгневан.
— И вы не испугались, что мистер Паже разделается с вами? — с притворным восхищением в голосе поинтересовалась адвокат. — Вы смелый человек, мистер Слокам. Скажите, у вас были основания полагать, что мистер Паже предрасположен к насилию?