«Глаза Сфинкса». Записки нью-йоркского нарколога
Шрифт:
Дилия активно участвовала в разработке всех этих планов. Она обладала очень живым темпераментом, умела и плакать, и смеяться, и сокрушенно вздыхать.
Со временем, однако, это шоу всем стало надоедать: связь с бой-френдом Дилия не рвала. Когда ее спрашивали напрямую, почему же она медлит, Дилия отвечала, что боится. Ведь у него – пистолет. И сам он – из крутых и отчаянных, ни перед чем не остановится: вздумай она уйти, он может пустить в ход пистолет.
Исход этой истории оказался самым неожиданным. Жертвой едва не стал... сам бой-френд, когда Дилия, с заряженным
Она потом эту сцену долго разыгрывала на групповых сессиях: «Вот так держу пистолет, рука дрожит. Но я ему говорю: «Ах, ты, mother-f...r, вон из моего дома! Забирай все свое барахло, свои наркотики и шприцы!» Рассказывая это, Дилия вставала со стула, выходила в центр зала с поднятой дрожащей рукой, в которой держала воображаемый пистолет, и направляла его на воображаемого бой-френда. Ее большие темно-карие глаза сверкали, губы яростно кривились.
Все пятнадцать человек в группе, плюс нарколог, раскрыв рты, слушали и во все глаза смотрели на эту великую женщину.
Она – восстала! Навела на бой-френда заряженный пистолет!
У-ух! Давай, Дилия! Так ему, проклятому наркоторговцу! Так ему, барыге и насильнику! Все восклицали и аплодировали. Аплодировали и те, кто продолжал употреблять, и даже те, кто сами продавали наркотики.
У-ух, Дилия! Давай! Так ему, торгашу отравой!..
Помню, я смотрел на эту шумную публику, которая искренне радовалась победе Дилии, восхищалась ее силой и мужеством. И сделал для себя очередное открытие: что бы наркоманы ни говорили о себе, как бы ни оправдывали свое ползанье на брюхе, все они мечтают восстать, подняться, распрямиться. Просто не верят, что на это у них хватит сил.
Конечно, я знал, что никакой сцены с пистолетом не было. Дилия мне в этом тихонько призналась по секрету. В действительности ее дружок, «этот mother-f...r», ушел от нее к другой женщине, попросту говоря, бросил Дилию. Она тяжело переживала эту измену. Но не хотела оставаться в роли жертвы, в роли покинутой женщины.
Но, зная правду, я все равно разрешал Дилии разыгрывать этот героический спектакль, потому что от него была явная психотерапевтическая польза – и для Дилии, и для всей группы.
Родители. Русские мамы
Пожалуй, нет на свете веселее публики, чем наркоманы! Как бы низко их судьба ни опустила, за какие бы облака ни забросила, они все равно найдут возможность посмеяться. Их жанр – не трагедия, а трагикомедия. Ни в каком другом месте – в театре, кино, даже в цирке, – так часто не гремит хохот, как в наркологических клиниках!
Все это очень странно, поскольку вряд ли в каком-либо другом месте собрано и соединено в таком обилии горя, в различных его проявлениях. Ткни с закрытыми глазами в любого наркомана – не ошибешься: услышишь историю надругательств, драк, арестов, болезней, попыток покончить с собой...
Но гремит, гремит в лечебницах хохот. И непонятно, приписать ли это легкомыслию наркоманов, их несерьезности, или же, напротив,
...В этом причудливом мире, однако, есть категория людей, которые не смеются. Они очень редко шутят, собственно, не шутят вообще. Шутка, юмор, смех – не входит в сферу их жизни. Уже не входит, хотя, быть может, когда-то они были жизнерадостными людьми с хорошим чувством юмора.
Но их жизнь изменилась. Изменилась так, что светлого и веселого в ней почти ничего не осталось. Эти люди лишь изредка улыбаются. Причем, по одному-единственному поводу: когда сын сообщает, что сегодня ровно месяц, или полгода, или год, как он «чистый»!
Вот тут-то радости! «Чистый!» Губы отца или матери трогает улыбка. Настоящая. Впервые за много лет. Но до чего тревожно на душе! «А вдруг сорвется? А где он сейчас, в эту минуту? Не побежал ли опять к дилеру?»
И хватает отец или мать трубку телефона, спешат позвонить наркологу в клинику или кому-то из «АН», чтобы убедиться: сын (или дочь) в порядке...
Наследственная ли болезнь наркомания/алкоголизм? Скорее всего, да. Хотя последнего слова по этому вопросу наука еще не сказала, «нарко-ген» пока не найден. Ищут. Но достоверно известно, что дети алкоголиков/наркоманов часто идут по стопам родителей.
Впрочем, от этой беды не застрахован никто, будь твои предки до пятого колена трезвенниками. Никто, никакой ученый или врач, не знает, почему из двух братьев, выросших в одинаковых условиях, один всю жизнь умеренно употреблял алкоголь /наркотики, а другой пошел штопором вниз.
Почему так случилось? Где было слабое звено? Кто виноват?
На последний вопрос у родителя всегда есть ответ: я виноват. Моя вина в том, что сын или дочь стал(а) наркоманом. Я не доглядел. Не додал. Не уделял.
И начинает родитель себя казнить. Казнь эта не публичная, не на миру. Казнь тихая, невидимая, отчего, наверное, еще страшнее.
Впрочем, казнь – это последний акт. До казни еще предстоит долгий путь тревог, непонимания, прозрения. Родителям еще придется пройти не один круг, прежде чем они спустятся вслед за своими детьми в этот ад.
Ведь многие родители вообще не имеют ни малейшего представления о том, что такое наркотики и как их употребляют. Не знают, как они выглядят, сколько стоят и где их берут. Потом, когда на многие странности в поведении ребенка, на загадочные пропажи денег из дома, на многие «почему» появляется ответ, и ответ единственный, родителям невдомек, что их путешествие только начинается.
И вот уже пришло время отправляться в нарколечебницу. Нет, не детям, дети (им по 20-25-ть лет) пока гуляют по районам, угоняют машины, обворовывают магазины, подделывают врачебные рецепты, словом, заняты, у них нет времени отвлекаться на что-либо иное.
Первыми порог наркологической клиники обычно переступают родители. Приходят вечером, когда уже темно, чтобы, не дай Бог, случайно никто из знакомых не увидел. Иногда просят впустить их через черный ход или по лестнице пожарного выхода. Это же такой позор!