Глиняная Библия
Шрифт:
Джиан Мария уселся рядом с Алией в ее старенький «рено». Девушка ехала на очень большой скорости, ловко лавируя между машинами, хаотически двигавшимися по улицам Багдада.
Больница находилась недалеко, и они доехали туда за каких-нибудь пять минут. Алия, решительно шагая, повела Джиана Марию по коридорам, где слышались плач и причитания больных, а еще ощущался запах крови.
Джиан Мария скользил взглядом по озабоченным лицам врачей и медсестер: многие из их пациентов умирали, потому что не хватало необходимых лекарств.
Алия
– Еще одного ребенка я не смог спасти, – сказал он с горечью, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Файсал! – позвала его Алия:
– А-а, ты уже здесь. Прислали антибиотики?
– Да, они в этом ящике.
– Так мало?
– Да, так мало. Ты ведь знаешь, что происходит на таможне».
Врач поднял свои печальные черные глаза на Джиана Марию, ожидая, что Алия его представит.
– Это Джиан Мария. Он только что приехал из Рима. Будет нам помогать.
– Он врач?
– Нет.
– А какая у него специальность?
– Я приехал, надеясь помочь хоть чем-нибудь, – сказал Джиан Мария. – Думаю, смогу быть полезным.
– Ему нужно жилье, – вмешалась Алия. – Ты мне говорил, что у тебя есть свободная комната, и я подумала, что ты, наверное, согласишься ее сдать.
Файсал посмотрел на Джиана Марию и, криво усмехнувшись, протянул ему руку.
– Если подождете немного, пока я тут закончу, мы сможем вместе поехать ко мне домой, и я покажу вам комнату. Она небольшая, но, наверное, вам подойдет. Я живу с женой и тремя детьми; у меня две дочери и сын. Со мной жила и моя мать, но она умерла несколько месяцев назад, поэтому у меня и появилась свободная комната.
– Я уверен, что мне у вас понравится, – сказал Джиан Мария.
– Моя жена – учительница, – продолжал Файсал, и очень хорошо готовит. Вы будете довольны.
– Да, конечно, – с благодарностью произнес Джиан Мария.
– Если вы будете работать в организации «Помощь детям», вам желательно хорошо ориентироваться в этой больнице. Алия вам ее покажет.
Девушка провела Джиана Марию по коридорам и кабинетам, здороваясь с попадавшимися ей по дороге врачами и медсестрами. Все они были крайне обеспокоены нехваткой медикаментов и перевязочных материалов, так необходимых для лечения их пациентов.
Час спустя Джиан Мария простился с Алией у входа в больницу и поехал с Файсалом к нему домой.
Автомобиль Файсала – тоже старенький «рено», но другой модели – сверкал чистотой как снаружи, так и внутри.
– Я живу в районе Аль-Ганир. Там есть церковь, куда вы сможете, если захотите, ходить молиться. Эту церковь посещает много итальянцев.
– Католическая церковь?
– Халдейская католическая
– Да, конечно.
– Моя жена – католичка.
– Ваша жена?
– Да, моя жена. В Ираке живет много христиан, и их раньше никто никогда не притеснял. А сейчас, я думаю, всякое может произойти…
– А вы тоже христианин?
– Формально да, но пассивный.
– Что значит «пассивный»?
– Я не хожу в церковь и не молюсь. Я уже давно утратил веру в Бога. По всей видимости, в один из тех дней, когда в очередной раз не смог спасти жизнь маленького невинного ребенка и вынужден был смотреть, как он умирает в тяжких муках, не понимая, почему такое происходит. И не надо мне рассказывать о промысле Божием и о том, что Господь подвергает нас испытаниям и что мы должны смириться с Его волей. У того малыша была лейкемия, и он два года боролся за жизнь с необычайным мужеством.
Ему было всего-то семь лет. Он никому не причинил зла, а потому у Бога не было оснований подвергать его каким-либо испытаниям. Если Бог существует, то его жестокость не знает границ.
Джиан Мария невольно перекрестился и скорбно посмотрел на Файсала, однако его чувства были несопоставимы с болью н гневом, которые испытывал сейчас этот врач.
– Вы ставите Богу в вину то, что происходит с людьми.
– Я ставлю Богу в вину то, что происходит с детьми – созданиями невинными и безобидными. Мы, взрослые, несем ответственность за поступки, которые мы совершали и совершаем. Но в чем виноват младенец? Или ребенок трех, десяти, двенадцати лет? Что такое они натворили, из-за чего им приходится умирать в тяжких муках? И не надо мне рассказывать о первородном грехе, потому что я не стану слушать подобные глупости. Что это за Бог, если он считает миллионы людей виновными в грехе, которого они не совершали?!
– Вы стали атеистом? – спросил Джиан Мария, с замиранием сердца ожидая ответа.
– Если Бог и существует, то здесь его нет, – заявил Файсал.
Они молчали, пока не подъехали к трехэтажному дому, на последнем этаже которого и жила семья Файсала.
Когда врач открыл входную дверь, до них донеслись громкие голоса ссорящихся детей.
– Что здесь происходит? – спросил Файсал у двух, похожих как две капли воды, девочек, таскавших друг друга за волосы посреди просторной комнаты.
– Она забрала у меня мою куклу, – сказала одна из девочек, указывая на вторую.
– Неправда! – живо возразила ее сестра. – Эта кукла моя, она просто не умеет их различать.
– Больше мы вам не будем покупать одинаковых кукол, – сказал Файсал, наклоняясь, чтобы поцеловать девочек.
Малышки тоже поцеловали своего отца, не обращая внимания на Джиана Марию.
– Они близняшки, – сказал Файсал. – Позвольте познакомить вас с Ранией и Лейлой. Им по пять лет, и характер у них – не сахар.