Глубинная ловушка
Шрифт:
– Простите, а что все это время делать нам? – вежливо спрашивает молодая женщина, мысли которой скачут в том же направлении.
– Кому «вам»?
– Мне – инженеру. И Александру Анатольевичу Симонову – конструктору из Московского института теплотехники.
– Пока ничего, – невозмутимо парирует Сергей Сергеевич. И, немного приосанившись, уточняет: – Зато когда авиаторы наведут нас на следы упавшей третьей ступени, а боевые пловцы поднимут ее с морского дна, поверьте, вы нам очень пригодитесь.
Безнадежно вздохнув,
– У кого еще есть вопросы? – сверлит генерал взглядом присутствующих. И натыкается на меня: – О, Евгений Арнольдович! А я думал, вас нет.
Ага, так я и поверил! Они думали. Врет, как дышит…
– Отчего же, Сергей Сергеевич, вот я – живой и материальный.
– У ваших матросов тоже нет вопросов?
– Летчики первые. Мы вторые. Все ясно. Кроме одного…
– Слушаю вас.
– Хотелось бы вкратце узнать о наших соседях.
– О каких соседях?
– Тех, что болтаются в семи милях. Небольшое рыболовное судно – его отлично видно без оптики.
– Ах да! Чуть не забыл… – он выуживает из папки листок и принимается быстро читать отпечатанный текст: – «Аквариус». Средний рыболовный траулер с неограниченным районом плавания, построенный в норвежской верфи «Kleven Floro». Полное водоизмещение – около девятисот тонн, автономность плавания – тридцать пять суток.
Сунув листок обратно в папку, Сергей Сергевич поднимает на меня вопросительный взгляд: «Удовлетворен?»
Разумеется, нет! Такими ответами вы, уважаемый шеф, можете пудрить мозги инженерам и конструкторам.
– В таком случае предлагаю начать с проверки и обыска этого судна.
– С какой стати? – перестает дышать руководитель поисковой операции.
Кашлянув в кулак, уточняю:
– Видите ли… промышленным рыболовством в этих краях никто не занимается; местные рыбаки дальше устьев рек не ходят. А когда неясна цель пребывания судна в наших экономических водах – нехорошие мысли в голове рождаются сами собой.
Генерал снова лезет в папку. Нацепив очки, продолжает чтение:
– «Аквариус» спущен на воду две недели назад и следует под либерийским флагом в один из портов западного побережья Канады. В настоящий момент судно находится на якорной стоянке в двенадцати километрах к северу от центральной точки района поиска из-за ремонта осушающей помпы. Ремонт ведется силами команды, состоящей из канадцев, эстонцев, латышей. На предложенную нами помощь капитан «Аквариуса» ответил следующим сообщением: «Благодарю, ремонт в стадии завершения. Скоро снимаемся с якоря…»
Закончив чтение, Сергей Сергеевич недовольно смотрит на меня поверх очков: «Теперь доволен?»
Ладно, это меняет дело.
* * *
После совещания завертелось. С полетной палубы в небо взмыла одна «вертушка», за
Через два с половиной часа для смены экипажа и заправки вернулся первый вертолет. Спустя сорок минут ту же процедуру проделал второй.
Команда и снаряжение подготовлены к работе, я же слоняюсь по кораблю, изнывая от безделья. То поднимаюсь в ходовую рубку, то забредаю в кают-компанию и прошу вестового заварить крепкого чайку, то возвращаюсь в каюту и падаю на постель…
Около трех часов дня Босс начал поскуливать у двери. Приходится идти на ют, где он облюбовал в качестве «пеньков» швартовый кнехт – здоровую парную тумбу на едином стальном основании. Под вертолетной площадкой, образующей уютный навес, курят несколько матросов. У кормовых лееров, закутавшись в легкую куртку, стоит Анна; взгляд с грустным безразличием провожает вздыбленные винтами седые буруны…
Матросы посмеиваются, глядя на делового Босса.
– Чего ржете? – защищаю члена команды. – Лучше бы собачий гальюн на корабле обустроили. Никаких условий.
– Неужели он всегда и везде с вами? – поворачивается ко мне женщина.
– Зачем же? Под воду мы его не берем.
– Не нашли подходящего костюма?
– Не в этом дело. Просто надо кому-то охранять вещи.
Она смеется и треплет загривок подошедшего пса. Впервые вижу Анну смеющейся и вновь отмечаю про себя ее удивительную красоту.
Оглядываю тонкую линию горизонта и как бы невзначай интересуюсь:
– А где же ваш постоянный спутник?
– Симонов? Он почти не выходит из своей каюты – плохо переносит качку. Вы не знаете, чем лечится это недомогание?
– Из препаратов хорошо помогает «Драмина». Если ваш приятель не беременный.
– Найдется ли здесь этот препарат?
– Не уверен. Разве что у корабельного врача.
– А народные средства имеются?
– Конечно. Небольшая доза крепкого алкоголя, крепкий кофе и круто посоленный черный хлеб. Из всего перечисленного могу предложить вашему Симонову рюмку коньяку.
– Благодарю. Надеюсь, он и без спиртного выживет. Вы курите? – достает она из кармана пачку тонких сигарет.
– Очень редко.
– Понимаю. Для вашей работы требуются здоровые легкие.
– И желательно свежая голова.
Мы долго стоим рядом и болтаем. И то, что наш разговор не вертится вокруг пса, а запросто переходит от одной темы к другой, – я тоже считаю большим прорывом. Мне все равно, о чем говорить; главное – упрочить наши отношения.
Постепенно беседа уходит в неприятную область.