Глубокие воды
Шрифт:
Она услышала достаточно. Лощеной благовоспитанности как не бывало – перед ней был настоящий Витор, змей в истинном обличье. Прежде чем он коснулся ее губами, Виржини с силой ударила пяткой по подъему его ступни, а в следующее мгновение ее взлетевшее колено вонзилось ему в пах.
Он издал удивленный стон, судорожно выдохнул. Когда он попятился, скрючившись, она дернула задвижку и открыла дверь. Джейк был там, он уже вставал, но Виржини пронеслась мимо, прижав ладонь ко рту. Промчалась по коридору, взлетела по трапу, через салон – и остановилась только на корме, все еще зажимая рукой рот, борясь с паникой. Что она наделала?
Джейк выскочил следом. Взял ее за плечи, развернул лицом к себе:
–
Виржини зажмурилась. Рука, зажимавшая рот, дрожала, и дрожь постепенно начала волной растекаться по всему телу.
– Ви! Скажи что-нибудь! Мне нужно знать, что с тобой все в порядке.
Она медленно покачала головой, заставила себя открыть глаза. Развела пальцы, чтобы прошептать между ними:
– Мне так жаль.
Он прижал ее к себе, и Виржини ощутила, что его сердце бьется так же быстро, как и ее.
– Джейк, как мы теперь…
Заурчал двигатель, завелся второй. Затем раздалось характерное жужжание, следом лязг лебедки, наматывающей якорную цепь.
Витор стоял в рубке, щелкал переключателями, включая картплоттер и навигационные огни. Он перевел дроссельную заслонку на передний холостой ход.
– Я заставлю его взять нас с собой, – сказал Джейк.
Она удержала его за руку:
– Не надо. – Она не могла больше находиться здесь, рядом с Витором. Она вытерла кулаками слезы с щек. – Давай просто уплывем.
Спустившись по кормовым сходням в их шлюпку, Виржини отвязала швартов, держась одной рукой за леер «Санта-Марии». Но на этот раз Джейк не последовал за ней. Он двинулся в рубку.
– Я всегда считал тебя мудаком, но ты – просто зло. Кем надо быть, чтобы так поступить? Бросить двух человек здесь умирать? Это убийство.
– Джейк, – прохрипела Виржини снизу, – пожалуйста, не надо. Я не могу.
Что бы они ни сказали Витору, он не позволит им выиграть ни одной раздачи, не говоря уже обо всей партии.
Джейк, должно быть, уловил настойчивость в ее голосе, потому что повернулся и шагнул к ней, но вдруг остановился, заметив что-то у противоположного борта яхты. Виржини проследила за его взглядом. Верхнее освещение кокпита все еще горело, и на палубе было светло. На корме белели в ночи канистры с водой.
Джейк двигался быстро, но Витор был быстрее. Он врезался в Джейка, швырнул его на палубу. Джейк попытался ударить его ногой, они сцепились. Джейк извернулся и впечатал в лицо Витора кулак, веером разлетелись кровавые брызги. Тяжело дыша, Джейк встал, повалился спиной на леер и повис, как боксер на канате ринга. Прежде чем Виржини успела отреагировать, Витор тоже вскочил, с рыком бросился на Джейка, плечом ударил его в грудь, и Джейк, потеряв равновесие, отлетел в сторону от канистр, но на ногах устоял. Витор прыгнул на него, замолотил руками, от его ударов содрогалась палуба, удары отдавались в руку Виржини, вцепившуюся в фальшборт. Он теснил Джейка к лестнице на корму, одна ступенька, вторая – и вот они уже прямо напротив Виржини. Витор ударил Джейка в последний раз, тот пошатнулся, замахал руками, пытаясь сохранить равновесие, задел голову Витора, и в следующую секунду оба рухнули за борт.
Виржини двигалась быстро – слишком быстро, так что когда она попыталась зацепить швартов шлюпки за утку, одновременно запрыгивая на борт, то промахнулась. На вторую попытку времени не было – нужно было остановить «Санта-Марию». Она бросила канат, и шлюпка начала удаляться. Взлетев в рубку, Виржини дернула рычаг в нейтральное положение и бросилась к правому борту, откуда Джейк и Витор упали в воду. Лихорадочно шаря взглядом по черной воде, она пыталась обнаружить хоть что-то – круги, пузыри, поднятую руку.
– ДЖЕЙК! ДЖЕЙК! – завопила она в темную пустоту.
Вода за яхтой закручивалась воронками,
– Джейк!
О боже, о боже, о боже…
Катамаран все еще двигался по инерции и уже порядочно удалился от того места, где оба полетели за борт. Виржини снова кинулась в рубку, помедлила над панелью управления. Если дать обратный ход, чтобы остановить яхту, есть риск убить его. Нет. Она схватила фонарик, подскочила к лееру и принялась прочесывать лучом океан, снова и снова выкрикивая имя Джейка – словно швыряя в ночь спасательные круги. Она водила фонарем взад-вперед. Взад-вперед. Взад-вперед. На следующем «назад» что-то заметила и шарила в темноте, пока не наткнулась на это снова. Есть! Тело в воде.
Шлюпки больше не было, а тендер Витора уже поднят. И Виржини прыгнула, нырнула, всплыла, набрала в легкие воздуха и поплыла, яростно отшвыривая воду. За полукругом света, отбрасываемого яхтой, не было видно ни зги. Пришлось подождать, пока глаза привыкнут. Светлый промельк в черной воде. Тело. Что, если это Витор? Она замерла, ушла под воду. Но вдруг Джейк? Она изо всех сил заработала ногами и руками, подгоняемая адреналином.
Приблизившись к телу, она увидела, что лицо обращено вниз. Она снова не поняла, кто это, рванулась вперед и подняла голову. Джейк. Ее словно током пронзило. Глаза закрыты, из раны сочится кровь. С трудом перевернув его на спину, поднырнула под него, обхватила за шею и, молотя ногами, поплыла к яхте.
Двигалась она тяжело, и когда до катамарана оставалось еще изрядно, силы иссякли. Она засомневалась, справится ли. Но тут Джейк вздрогнул и зашелся в кашле. И осознание, что он жив, подстегнуло ее.
«Я с тобой, я с тобой», – мысленно твердила Виржини в такт своим движениям, используя эти слова как спасительную мантру.
Когда добрались до «Санта-Марии», Джейк уже пришел в себя, но сил у него хватило лишь на то, чтобы по ее команде выброситься грудью на нижнюю ступеньку. Он повис на трапе, и кровь, вытекавшая из раны, окрашивала освещенную воду в розоватый цвет. Яхта раскачивалась на волнах, днище поднималось и с грохотом опускалось. Виржини яростно перебирала ногами, чтобы удержаться на месте. Нужно втянуть его на борт, пока качка не стряхнула его обратно в море. Она уже не сможет его вытащить. Подкараулив волну, Виржини подпрыгнула и вцепилась в утку, подтянулась на борт и тут же свесилась к трапу, подхватила Джейка под мышки и потащила. Все ее тело тряслось от напряжения, но, как и накануне в битве с кокосами, она истошно завопила и, упершись в палубу ногами, продолжала тянуть безжизненное тело, тянуть и тянуть. Ей казалось, что ее собственное тело сейчас порвется, но через мгновения, неотличимые от вечности, она втащила Джейка в кокпит и перевернула на спину.
Выглядел он ужасно. Темная рана на голове, с правой стороны, сочилась кровью там, где что-то – руль, лопасть винта, зазубренный коралловый выступ – вспороло кожу. Темная кровь скапливалась в ране, набухала и стекала по лицу и шее на палубу. Виржини приложила к ране ладонь и почувствовала пульсацию. Джейк был в сознании, она поняла это по тому, как подрагивали у него веки. Она вскочила, слетела в камбуз, рывком открыла шкафчик, другой, нашла полотенца и кинулась обратно. Прошло не больше десяти секунд, но вокруг головы растеклась темная лужа. Встав на колени, она прижала к ране полотенце. Оно быстро пропиталось кровью, в ход пошло второе. Виржини старалась не думать о том, сколько крови он уже потерял. Из третьего полотенца она соорудила повязку. Джейк теперь был без сознания. Виржини прижала скользкие от крови пальцы к ямке у ключицы. Толчок… второй… еще один. Это не ее руки дрожат, это бьется его пульс. Живой.