Глубокие воды
Шрифт:
У меня пересохло во рту. Путаясь в пальцах, я настучал ответ. Человек, которого вы ищете, здесь, написал я и добавил адрес. Вдогонку отправил: Поторопитесь.
В моей каюте, когда мы пересекали океан, Виржини спросила: что такое грех, что такое вина? Другими словами, что такое долг и расплата? Что такое одна жизнь по сравнению с другой? Что такое одна душа против трех? Думаю, я сделал бы тот же выбор и сейчас.
Я хотел сунуть телефон в карман, но он выскользнул из моей трясущейся руки, как прыгающая рыба. Поймать его я не успел, и телефон,
Я тут же приник к решетке. Витор замер, всматриваясь в окно под моим. Должно быть, он заметил тень, потому что вдруг резко вскинул голову. Я пригнулся.
– Джейк? – насмешливо крикнул он. – Это ты? Что, опять сыграем в эту игру?
Получается, он не знает, что Джейк ранен. Против света Витор не мог разглядеть, кто это. Я поднял голову ровно настолько, чтобы увидеть его, увидеть ее. Я надеялся, что она догадается, что это я, и это немного ее успокоит.
Виржини наблюдала за ним, скорчившись на полу.
– Это полиция. – Голос ее прозвучал неожиданно твердо.
Он обернулся:
– Полицейские меня не тронут, об этом я позаботился. Это Джейк. И он снова снаружи и не может войти. А ведь не мешало бы усвоить урок.
– Это не Джейк, – сказала Виржини, вставая.
Витор снова задрал голову.
– Откуда такая уверенность? Ты говоришь, что это не твой муж, потому что просто знаешь, что твой муж не станет тебя спасать после того, что ты сделала. – Он замахнулся трубой, но был слишком далеко, чтобы дотянуться до нее. – Могу поспорить, ему противно даже прикасаться к тебе.
– Это мне противно прикасаться к тебе, – ответила она.
Ее самообладание ободрило меня. Теперь она видела Витора таким, какой он есть. Она сбросила эти оковы вины. И что-то внутри меня тоже успокоилось, как будто она вылила немного того масла, о котором говорила Мария, на тревожные воды моей души.
Когда через несколько минут наступил конец, он наступил быстро и громко: адский рев мотоциклов и машин, серия взрывов.
Услышав шум, я рванулся к лестнице. К третьему или четвертому хлопку я уже был уровнем ниже, спускался по выдвижной лестнице. Я понимал, что дверь уже взорвана, что на склад ввалилась целая толпа головорезов. Я был у входа, когда она вышла, заходясь в кашле, цепляясь за пыль в воздухе, как утопающий хватается за воду. Она слепо ткнулась мне в объятия, я подхватил ее на руки – она весила больше, чем моя дочь, меньше, чем моя жена, – и бросился бежать, не оглядываясь на то, что происходило позади меня, на то, чему я стал причиной. Возможно, они пощадят Витора, возможно, нет. Теперь это зависело от воли судьбы – судьбы, которую Витор сам на себя навлек.
– Я с тобой, – сказал я ей, и она крепко обняла меня за шею. – Я с тобой.
Амаранте
38
Карта показывает, что мы достигнем Амаранте к рассвету. Я отдал распоряжения ночной вахте и уже готов был удалиться в свою каюту, но неожиданно решаю остаться. Люблю находиться на мостике ночью, когда океан за ветровым стеклом почти исчезает и горят лишь красные огни на носу судна. Виржини однажды назвала их уютными, как детский ночник, и с тех пор это
В последние несколько лет я часто задавался вопросом, каково было бы вернуться на Амаранте. Разумеется, на самом деле я никогда не был там – я встретил Виржини без малого в четырехстах милях к северо-востоку, – но у меня всегда было такое ощущение, будто я там побывал. История, которую она мне рассказала, поражала своей красочностью, а образы, которые она поселила в моем воображении, были очень яркими, я почти помнил терпкий запах опавших пальмовых листьев в зарослях, видел свои следы на песке.
Полагаю, в своих размышлениях я всегда отправлялся туда на «Патусане», а не на незнакомом судне вроде этого. Но гражданская жизнь меня вполне устраивает. Сегодня вечером я вел себя слишком по-военному, по мнению Умара, а механик Ямат даже отдал мне честь. Я невольно рассмеялся. Я рад, что взял их с собой, – думаю, что и они тоже рады. И уж точно знаю, что зарплата на гражданке им нравится куда больше. Жаль, что к нам не смог присоединиться Юсуф, но скоро он получит собственное судно, и я за него счастлив. Из него выйдет отличный капитан.
В этом путешествии у нас, мягко говоря, необычный список пассажиров, а обратно мы поплывем с еще более необычным грузом. Мир науки был мне совершенно незнаком, и мне потребовалось много времени, чтобы научиться в нем ориентироваться. Оглядываясь назад, можно сказать, что это оказалось кстати – знакомство с неведомым миром увлекло меня после того, как я вышел в отставку.
В конце концов я нашел подходящий университет с подходящей группой ученых, которая собирала информацию о судьбах борцов за свободу. По их словам, англичане хранили какие-то архивы, но после массового расстрела многие документы были уничтожены, так что установить личности погибших будет трудно, если вообще возможно. Но они стараются собрать всю информацию, какая доступна. И предполагают, что на Амаранте похоронено гораздо больше людей, чем считается.
Для сухопутных крыс участники научной команды оказались довольно сносными пассажирами. Под ногами мешались не особо, а оправившись от морской болезни, торчат по большей части в кают-компании за ноутбуками или проверяют свое оборудование. Раскопки и эксгумация – дело непростое.
Я достаю телефон и подключаюсь к спутниковому интернету, чтобы проверить сообщения. Со времен «Патусана» мои телефонные привычки изменились, теперь я всегда держу мобильник включенным. Когда появляется сигнал, падает сообщение, отправленное несколько часов назад: Какое у вас РВП? Я начинаю набирать ответ, и тут телефон вибрирует.
– Я тебя поймала, – говорит Виржини. – Боялась, что ты уже спишь.
– Пока нет.
– Который там час?
– Двадцать одна сотня.
Она смеется:
– Закоренелый вояка.
– Привычка – вторая натура, – хмыкаю я.
– И когда вы доберетесь?
– Незадолго до рассвета.
– Здорово. – Пауза, потом: – Ты ведь о ней позаботишься?
– Обещаю.
Около шести месяцев назад Виржини удалось отыскать Пита. Он работал в Южно-Китайском море, ныряльщиком на буровых установках. Когда она объяснила, чем мы занимаемся, он разрешил нам эксгумировать останки Стеллы и доставить на большую землю. Виржини собирает средства, чтобы вернуть Стеллу в Канаду.