Глухая стена
Шрифт:
Альма Хёгстрём надолго задумалась, потом наконец ответила:
— Тень точно была не в юбке. И мне показалось, это мужчина. Хотя я, конечно, не уверена.
— Может, вы что-нибудь слышали? — вмешался Валландер. — Звуки какие-нибудь?
— Нет. Помнится, как раз тогда по шоссе проехало несколько автомобилей.
— А что произошло дальше? — спросил Ханссон.
— Мы продолжили прогулку. Обычным маршрутом.
Ханссон разложил на столе план города, и она показала свой маршрут.
—
— Да, не было.
— В котором часу вы там оказались?
— Приблизительно минут десять первого.
— Откуда вы знаете?
— Домой мы вернулись в двадцать пять первого. А от торгового центра до моего дома примерно пятнадцать минут ходу.
Она показала на карте свой дом. Валландер и Ханссон согласились с ней. Насчет времени она не ошибается.
— Однако тела на асфальте вы не увидели? — сказал Ханссон. — И собака не занервничала?
— Нет.
Ханссон обернулся к Валландеру:
— Странно как-то, а?
— Тело держали в морозильнике, — сказал комиссар. — Вероятно, поэтому запаха не было. Можно спросить у Нюберга. Или у кого-нибудь из кинологов.
— А я рада, что ничего не видела, — решительно объявила Альма Хёгстрём. — Подумать страшно: ездят тут всякие с трупами среди ночи.
Ханссон спросил, не видала ли она возле банкомата других людей. Но кроме нее, никого там не было.
Дальше разговор пошел о ее предшествующих встречах с Тиннесом Фальком.
Валландер с ходу спросил:
— Вы знали, что мужчину, которого регулярно видели, гуляя с собакой, звали Фальк?
Ответ его удивил:
— В свое время он приходил ко мне на прием. Зубы у него были здоровые, и приходил он редко. Но у меня хорошая память на лица и имена.
— Стало быть, вечерами он имел привычку прогуливаться? — спросил Ханссон.
— Я встречала его несколько раз в неделю.
— Одного? Или за компанию с кем-нибудь?
— Он всегда гулял в одиночестве.
— Вы разговаривали друг с другом?
— Раз-другой я поздоровалась. Но он не выказал желания пообщаться.
Ханссон исчерпал свои вопросы, посмотрел на Валландера, и тот взял инициативу в свои руки:
— Последнее время вы не замечали за ним ничего особенного?
— Что вы имеете в виду?
Валландер и сам толком не знал, как поставить вопрос.
— Он казался испуганным? Оглядывался по сторонам?
Альма Хёгстрём опять надолго задумалась:
— Пожалуй, я бы сказала наоборот.
— В каком смысле?
— В смысле испуга. По моему впечатлению, последнее время он был в хорошем настроении и полон энергии. Раньше, как мне казалось, он двигался тяжеловесно,
Валландер наморщил лоб:
— Вы уверены?
— Как можно быть уверенным в том, что происходит в душе другого человека? Я говорю только о своих впечатлениях.
Валландер кивнул.
— Ну что ж, — сказал он, — большое вам спасибо. Возможно, мы снова свяжемся с вами. А если вспомните еще что-нибудь, не откажите в любезности, сразу же сообщите. Мы будем чрезвычайно признательны.
Ханссон пошел проводить свидетельницу. Валландер остался. Он размышлял о том, что она сказала напоследок. Итак, незадолго до смерти Тиннес Фальк был как будто в весьма хорошем расположении духа. Валландер покачал головой. Ничего не стыкуется, наоборот, разваливается.
Вернулся Ханссон:
— Я не ослышался? Собаку вправду зовут Честный?
— Да.
— Ну и имечко!
— Почему? Честный пес. Я слыхал клички и похуже.
— Да разве можно называть пса Честным?
— Как видишь, можно. И ничего противозаконного тут нет.
Ханссон покачал головой.
— Черный или темно-синий «мерс»-фургон, — помолчав, сказал он. — Полагаю, надо искать среди машин, которые числятся в угоне.
Валландер кивнул:
— И потолкуй с кем-нибудь из кинологов насчет запаха. Так или иначе теперь нам точно известно время. А в нынешних обстоятельствах это уже немало.
Валландер вернулся к себе. Было без четверти двенадцать. Он позвонил Мартинссону, рассказал о ночных событиях. Мартинссон слушал, не говоря ни слова. Комиссар начал злиться, но взял себя в руки и попросил Мартинссона поехать на Руннерстрёмсторг встретить Роберта Мудина. Ключи Валландер передаст ему внизу, в холле.
— Пожалуй, будет небесполезно посмотреть, как мастер одолевает защиту, — заметил Мартинссон.
— Повторяю: всю ответственность я беру на себя, — сказал Валландер. — Но я не хочу, чтобы Роберт был там один.
Мартинссон сразу учуял в голосе Валландера легкую иронию и перешел к обороне:
— Не каждый может, как ты, плюнуть на служебные инструкции.
— Знаю, — нетерпеливо ответил Валландер. — Ты, разумеется, прав. И все-таки я не пойду за разрешением ни к прокурору, ни к Лизе.
Мартинссон отправился на Руннерстрёмсторг. А Валландер вдруг почувствовал, что проголодался. День выдался погожий, и он пешочком прогулялся до иштвановской пиццерии, где и пообедал. У Иштвана было полно работы, так что ни о Фу Чжэне, ни о поддельной карточке поговорить не удалось. На обратном пути Валландер зашел на почту и отправил письмо в бюро знакомств, а затем двинул в управление, нисколько не сомневаясь, что никаких ответов не будет.