Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка(Романы)
Шрифт:
То ли тело холодили каменные плиты пола, на котором она стояла босиком, или удар Йосся все же не был таким сильным, но Бените казалось, что ее лицо как бы восстанавливает свою естественную симметрию. Ощупав щеку, Бенита снова обрела уверенность в себе, и ей захотелось как можно скорее стереть следы
Все, что во время этих процедур выпало у нее из рук, так и осталось лежать. Бенита усмехнулась — она радовалась тому, что против обыкновения не впала на этот раз в хозяйственный раж. Люди всегда радуются, если им удается превозмочь себя и если оказывается, что они еще способны изменяться.
Она хлопнула дверцей кладовки, хорошо еще, что та не разлетелась от удара ногой. Вернувшись домой после службы у немцев, Йоссь первым делом наварил уйму пива и поставил бочки в кладовку — вот тогда-то и случилась беда с дверцей. В одной из бочек пиво так сильно забродило, что обручи не выдержали давления и лопнули. Бочку разорвало и она выбила, между прочим, и дверь. Кладовка утопала в грязи! Посуда разлетелась вдребезги, студень перемешался с вареньем — чистки, уборки было! А Йоссь махнул рукой, дескать, военное время, должна же и в нашем доме разорваться какая-нибудь бомба. Потом Йоссь все-таки починил дверцу кладовки, вбил гвозди, так она и держалась на честном слове, на большее ленивый Йоссь был не способен.
Бенита вымыла лицо и взяла в руки расческу. Только успела она пригладить волосы, как на дворе послышались голоса и визг.
Перед крыльцом шныряли мальчишки, девчонки и совсем маленькие ребятишки. В центре стояла толстая женщина, держа в руках какие-то мешки и корзинки и, оглядываясь вокруг, видимо, изучала обстановку. Светлый в полоску передник незнакомой женщины удивил Бениту, словно эта мамаша пустилась в путь прямо от горячей плиты.
— Здравствуйте, хозяйка! — крикнула женщина. Она опустила на землю пожитки, вытянула вперед руки и шагнула навстречу Бените. Лицо ее выражало искреннюю радость, это было настолько заразительно, что и детвора стала наперебой выкрикивать приветствия. Среди множества звонких голосов выделялся один, низкий и медлительный. Бенита, немного растерявшись от этой сутолоки, заметила среди мальчишек долговязого мужчину — из-за своего высокого роста он чуть-чуть покачивался из стороны в сторону. Глава семьи тоже любезно улыбнулся слегка смущенной хозяйке Рихвы.
Незнакомая женщина взяла Бениту за плечи, посмотрела на нее добрыми карими глазами и сказала:
— Мы — семья Кулливайну. Меня зовут Меэта. Покажи, голубушка, где бы я смогла сварить поесть своему изголодавшемуся войску.
Бенита безучастно кивнула и проглотила слюну — она не привыкла разговаривать с незнакомым человеком, когда он стоит так близко и дышит прямо в лицо.
— Ты знаешь, как наворачивают дети в таком возрасте! — радостно воскликнула женщина. — Им только в корыте и подавай. В младенчестве — сосок в рот не умещается, а сейчас целую картошку в горло запихивают.
— Что ж, идите на кухню. Я принесу дров, — пробормотала Бенита и, высвободившись из объятий женщины, повернулась, чтобы открыть
— Голубушка, ты себя не утруждай, мой полк все сам сделает, — рассмеялась женщина в затылок Бените и скомандовала — Мальчишки, живо дрова из поленницы! Девчонки, тащите корзины в дом. А ты, старик, поди накачай воды!
Не успела Бенита опомниться, как на плите уже громыхали кастрюли и сковороды. Чужая женщина, схватив нужную тряпку, вытирала кухонный стол. Девчонки вынимали из корзин и узлов провизию.
Трое долговязых мальчишек внесли на кухню по полной охапке дров. Впереди семенил маленький мальчуган, он услужливо приподнял крышку ящика и при этом так низко нагнулся, что от лямок его штанишек отлетела пуговица. Сложив охапки в ящик, мальчишки побежали за новой ношей. Одна из девчонок, отодрав с нескольких поленьев бересту, разожгла ими плиту.
Растерявшаяся от всей этой суеты Бенита отошла к кухонному окну и увидела, как человек, которого назвали стариком, качает воду. Парни, наполнив ящик поленьями, схватили ведра и взапуски помчались за водой.
Бенита, отойдя от окна, выходящего во двор, прошла между хлопочущими девчонками к другому окну, откуда была видна дорога.
Семья Кулливайну приехала на двух лошадях.
За каждым возом стояло по черно-белой корове. В ящиках на телегах хрюкали поросята, а в зашитых корзинках, если Бениту не обманывал слух, находились курицы или какая-то другая домашняя птица.
На сковородке шипел нарезанный ломтиками шпик. Девчонки оживленно щебетали, мальчишки стояли возле ящика с дровами, ожидая приказаний. Рядом, на скамейке, плескали водой полные до краев ведра.
Бенита хотела было сказать, что кран на кухне вделан в стенку не для красоты, однако снова промолчала. Видимо, бак на чердаке был пуст, недаром свекровь Минна поставила ведра в ряд на скамейку. «Что ни говори, а в деревне естественнее таскать воду ведрами, нежели пользоваться водопроводом», — смиренно подумала Бенита.
— Господи! — воскликнула кулливайнуская Меэта и, положив нож на край сковороды, всплеснула руками. — У нас же картошка кончилась! Голубушка, — она уставилась на Бениту своими добрыми глазами и, вытянув вперед руки, начала снова, — не дашь ли ты нам картошки? Мы ведь не просто так — мой полк выкопает тебе картофель, а ты дашь нам за труды корзинку, ладно?
— Пожалуйста, — поспешно согласилась Бенита, боясь как бы ее снова не схватили за плечи и не начали дышать в лицо.
Кулливайнуская хозяйка еще раз всплеснула руками, и от этого движения ее могучие груди под вязаной кофтой заколыхались.
— Ну и везет нам на хороших людей!
Она тут же вернулась к плите, но за это время одна из ее проворных девчонок взяла на себя обязанность хозяйки и сама перевернула мясо на сковородке.
— Мальчишки — быстро! — скомандовала кулливайнуская Меэта. — Картофельные полосы у вас распаханы, — одновременно обратилась она к Бените. — Очевидно, вы поджидали помощников! Остается лишь взять корзинки и тяпки.
Парни, на которых были длинные штаны, стали наперегонки закатывать их наверх, затем сняли ботинки и сложили в кучу рядом с ящиком. Кулливайнуские ребятишки требовательно смотрели на Бениту. И тогда хозяйка Рихвы, став во главе этой ватаги, направилась к куче хвороста, чтобы раздать мальчишкам корзинки и тяпки.
Когда Бенита с картофельным мешком в руках подошла к краю поля, мальчишки, видимо уже договорившись с Каарелом, усердно собирали в корзинку клубни. Бенита смотрела на парней, пустой мешок болтался у нее на руке, и какое-то странное чувство овладело ею. Словно в Рихве поселилась новая семья, и она, Бенита, внезапно оказалась здесь совершенно лишней. Более того, куда-то подевалось и ее умение работать, словно ей уже и не место рядом с этими проворными мальчишками. Одновременно Бениту гнало на поле чувство долга, но она постаралась подавить его и настроиться на беспечный лад. Странно, что это желание махнуть на все рукой только радовало ее. А может быть, это была не радость, а злорадство? Бенита не придавала слишком большого значения неясным движениям своей души, а потому не старалась определить их.