Gnawed Noble
Шрифт:
– Э, нет, - возразил тот. – Мне тоже «выкать» не надо. А то я себя чувствую, как на суде, когда ко мне так официально обращаются. – Помолчав, он поинтересовался: - Или у вас, лордов, так принято?
– Отнюдь не у всех, - заверил его Кейр. – Многие не утруждают себя соблюдением правил вежливости, ссылаясь на давние ферелденские традиции. «Чем проще правила этикета, тем лучше» – считают они. Это стало особенно заметно после орлесианской оккупации: ферелденцы идут на все что угодно, лишь бы отличаться от своих соседей. Однако в нашей
– Даже если он распоследний негодяй?
– Ну… нет, за исключением этого. С распоследними негодяями у нас разговор короткий.
– И правильно. Смотри, я нашел.
Сайлас протянул ему потрепанный экземпляр книги «Геррины из Ферелдена».
– Нет, - поморщился Эремон, - это всего лишь один род Герринов. Должно быть что-то с перечислением других семейств, возможно, менее знатных… или…
Ему на глаза попались стоящие рядом книги о знатных семействах Орлея и Вольной Марки. Подумав, юноша взял обе.
– Ты ж… вы ж… Ферелден вроде искал, - удивился амарантайнец.
– Тоже пригодится, - пробормотал Кейр, прислонившись к стене и начав просматривать оглавление книги об орлесианских знатных родах. Там нашлось семейство д’Америдов, гордящееся принадлежностью к их роду Инквизитора Америдана, но общего с Амеллами у них было маловато. Просмотрев остальные родовые имена, Эремон разочарованно отложил книгу в сторону и принялся изучать оглавление списка родов Вольной Марки. Амеллы нашлись сразу. Но именно там, где должно было идти описание этого семейства, из книги были вырваны страницы. Случайностью такое назвать было сложно.
– Как любопытно, - изрек юноша. Сайлас отвлекся от поисков, посмотрел на книгу в его руках и спросил:
– А ты кого вообще искал?
– Амеллов, - понизив голос, отозвался Кейр.
Амарантайнец понимающе кивнул. В его глазах загорелся азарт.
– Пошли выйдем, - предложил он. – А то мало ли кто услышит.
Понятливо кивнув, Эремон поставил все книги на место, и они с Сайласом вышли из крепости и с деловым видом устремились в сторону лазарета.
– Так ты решил под Командора копнуть? – вполголоса спросил амарантайнец.
– Окружающие не очень-то разговорчивы на этот счет. А мне все-таки интересно узнать, под началом какого человека я состою.
– Да, наш Командор очень скрытный. Хотя он еще поживее был, когда я в орден вступил, но все равно нечасто общался с другими, а сейчас и вовсе почти перестал.
– Интересно, - проговорил Эремон. – А внешне он изменился?
– Осунулся немного в последнее время, а так не очень. А что? – Повнимательнее всмотревшись в собеседника, Сайлас предположил: - Подозреваешь что-то?
– Да, - помедлив, отозвался Кейр. – Подозреваю. Но вслух такими обвинениями бросаться не рискну, пока не получу достаточно доказательств. Хорошо бы, конечно, найти эти страницы, если они еще целы…
– Да их наверняка
– Да, верно…
Эремон резко остановился посреди дороги.
– Командор же, кажется, запирает за собой кабинет, когда уходит? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Ого! – Сайлас широко улыбнулся. – А я и не думал, что ты по этой части…
– Я не тащу все, что плохо лежит, если ты об этом, - с видом оскорбленного достоинства отозвался Кейр. – Но пока другого способа добыть информацию, возможно, деликатного свойства я не вижу.
Амарантайнец кивнул:
– А мне ты это говоришь потому, что…
– Потому что у тебя вид человека, который умеет обращаться с отмычкой – и, как мне кажется, будет держать язык за зубами относительно моих намерений. Конечно, ты мог бы рассказать Командору об этом – но что мне грозит, изгнание из ордена? В некотором смысле это для меня было бы желательно. Не отрубят же мне за это голову.
Все это Эремон проговорил тихо и спокойно, не привлекая ничьего внимания. И, судя по лицу Сайласа, речь произвела на него неизгладимое впечатление.
– Как я давно не был в деле, - радостно прошептал амарантайнец. – Соскучился по веселым проделкам.
– Проделкам?
– Дженни. Я в деле, Кейр. Вечером игранем в «порочную добродетель», заодно обсудим детали. Ты же в карты играешь?
Такой неожиданный переход разговора одновременно и обрадовал, и насторожил Кейра. Заручиться поддержкой было приятно, но готовность Сайласа совершить не самый приглядный поступок настораживала. Вдобавок Эремон не очень понял, что такое «Дженни». Что-то из амарантайнского жаргона?
Как бы то ни было, эту партию игры в карты пропустить было невозможно.
========== Порочная добродетель ==========
Вечером, когда Стражи уже расходились спать, Сайлас и Кейр устроились в общей спальне. Веланна всегда уходила спать в лазарет, «где поменьше шемов», храп Огрена уже эхом отдавался по всей комнате, так что из свидетелей оставался только полусонный мальчишка Маркус.
– Э, Маркус, - обратился к нему Сайлас, поигрывая колодой, - хочешь с нами в «порочную добродетель» сыгрануть?
– Не-а, - помотал головой тот и, обернувшись к Кейру, прибавил: - Мне прошлого раза во как хватило.
Когда он, сунув голову под подушку для защиты от Огренова храпа, заснул, Эремон негромко поинтересовался:
– Он проиграл?
– Вчистую. Но я добрый, штаны я ему вернул бесплатно.
Усмехнувшись, Кейр уселся на жестковатый стул и принялся наблюдать за опытными движениями тасующего карты Сайласа.
– Ты, похоже, картежник, - лениво предположил Эремон.
– Да, есть такое дело. Но я уже давно не играл, так что, - амарантайнец хитро улыбнулся, - у тебя есть шанс.