Gnawed Noble
Шрифт:
– Ага. Видимо, у вас, знатнюков, оно само получается.
Кейр с независимым видом скрестил руки на груди.
– Видишь ли, - сказал он, понизив голос, - то, что я узнал, касается только меня и Командора. Я не хочу впутывать в это других.
– Поздно. Меня уже впутал.
«Да он и впрямь уличный мошенник, - с негодованием подумал Эремон. – Стоит раз пойти у такого на поводу – и не отвяжется!»
В повисшей мрачной тишине он напряженно размышлял. Спору нет, на некоторую добытую информацию Сайлас право имел – он ее и узнал. Остальное было уже сугубо личным и касалось только двух дворян.
В задумчивости он присел рядом с амарантайнцем, прислонившись плечом к книжной полке. Нащупав какую-то книгу, Эремон вытащил ее и взглянул на заглавие. Оно гласило «Лекции Первых чародеев Цитадели Кинлох». Открывать книгу юноша не стал, но мысль о магии натолкнула его на один из путей примирения.
– Ты когда-нибудь слышал о магах, которые сражаются не посохом, а обычным оружием? – поинтересовался Кейр.
– Нет.
Немногословность собеседника не отпугнула Эремона:
– И я не слышал. Но в кабинете у Командора висит меч.
– И от него пышет магией, - мрачно прибавил Сайлас. – Я не дурак, заметил. Такую штуку хрен пропустишь.
– Продолжим рассуждать. Маги обычно сражаются волшебным посохом – и в кабинете у Командора есть пара таких. Однако они спрятаны в шкаф, а меч висит на виду. Почему?
– Почем мне знать. – Амарантайнец продолжал бурчать, но, судя по тому, что он за все время не перелистнул ни одной страницы и с готовностью отвечал, он заинтересовался разговором. – Меч красивый, допустим.
– Допустим. Но в кабинете у Командора нет больше ничего, что можно было бы назвать красивым – или вообще декоративным. Нет даже резьбы на стенах – а ведь, возможно, когда-то она там была. Он не нуждается в чем-то, что услаждает взор.
– Ну и? Может, ему меча хватает. Я-то почем знаю?
– Друг мой, а теперь попробуй сложить все это воедино. Какой маг посчитает единственной достойной внимания вещью меч, пусть даже и зачарованный? И почему огромное количество зачарованного оружия находится в оружейной, а этот меч висит в кабинете у Командора, закрытом на ключ?
Сайлас задумчиво прикрыл книгу и наконец посмотрел на собеседника.
– Не знаю, - озадаченно признался он. – Ну и почему?
– Потому что в дворянских родах – по крайней мере, в Ферелдене – фамильной ценностью всегда считалось оружие. И самое ценное, самое дорогое всегда находилось в семейной сокровищнице замка. Это мог быть щит, или меч, или лук, который из поколения в поколение передавался потомкам того или иного военачальника времен короля Каленхада или даже более ранних. В нашей семье, кстати говоря, фамильным оружием считается лук – тот самый, из которого банн Камена застрелила коня Каленхада на расстоянии в полмили…
– Коня? – Судя по его тону, амарантайнец уже окончательно заинтересовался рассказом. – Коня звали Каленхад?
Вопрос несколько разочаровал Кейра.
– Легенды не донесли до наших дней имени коня, - пробормотал он. – Но это был конь самого короля Каленхада, который пришел требовать вассальной клятвы от Камены Эремон.
– Ну, я бы коню вассальную клятву не дал.
Эремон смущенно поджал губы.
– И что дальше? Каленхад разозлился и разнес весь замок?
– Нет. Он добрался до ворот замка пешим и, увидев наблюдающих за ним лучников, велел своим людям ждать до наступления темноты. На закате банн Камена вышла к нему на переговоры. Она признала, что Каленхад обладает и здравым смыслом, и смиренностью – необходимыми качествами для короля, и принесла ему вассальную клятву.
– Погоди, - остановил его амарантайнец. – А в чем тут смирение и здравый смысл? Я что-то не понял.
«Вот и мне там чудилось не смирение, а желание стоять на своем до конца», – заметил про себя Кейр. Вслух же он с достоинством объяснил:
– Каленхад мог взять другого коня и ринуться в атаку – но вместо этого он с уважением отнесся к намерению Камены и вошел в ее владения смиренно, а не как захватчик. Что же до здравого смысла, то он – в намерении ожидать более подходящего времени для разговора. Банн Камена славилась своим вспыльчивым нравом, но она была отходчива: Каленхад подождал всего день – и получил в награду верность целого баннорна. С тех пор наше семейство как дань традиции преподносит новому правителю Ферелдена стрелу и коня.
Сайлас с ухмылкой почесал в затылке.
– Ну, коня я еще понимаю, - отозвался он. – Но одну стрелу? На кой она нужна одна-то?
– Такова традиция.
– Не знаю. Я бы сразу колчан преподнес… но ладно, не я эту традицию выдумал.
– Так вот, возвращаясь к тому, с чего я начал. Фамильное оружие, самое ценное, держат в надежно запертой сокровищнице. А какая сокровищница может быть в Башне Бдения?
– Кабинет Командора, - догадался амарантайнец. – Но почему фамильное-то? На этом мече прям написано, что он принадлежит Амеллам?
– Нет, на нем такого не написано. Я бы даже сказал… - Эремон попытался припомнить меч получше. В его памяти снова появилось острое лезвие с витиеватой резьбой. – Я бы предположил, что это – клинок эльфийской работы.
– Но он ему дороже всего, - кивнул Сайлас. – Магу. Значит… это и есть его оружие? Зачарованный меч?
– Таково мое предположение, - скромно ответил Кейр. – А вот почему маг из Круга решил сражаться мечом… это более интересный вопрос.
После этой фразы он сделал эффектную паузу, предоставив собеседнику возможность обдумать эту мысль. Амарантайнец воспользовался этой возможностью. Брови его насупились в задумчивости.
– Ну… я, конечно, не больно-то много знаю о Круге, - наконец произнес он, - но, кажется, они там мечами не машут. Маг, наверное, сам по себе не умеет мечом размахивать, если его никто не тренировал.
– Думаю, да, - согласился Эремон. – Но в любом случае вряд ли кто-то предпочтет держать под рукой оружие, которым он не владеет.
– Это да.
Поднявшись на ноги, Сайлас водворил книгу на место и в задумчивости побарабанил пальцами по стоящим рядом корешкам.
– Постой-ка, - вдруг удивленно произнес он. – Ты ж рассказывал, что у вас в роду фамильное оружие – лук?