Гнев божий
Шрифт:
— Куда мы едем, рафик полковник? — спросил он, чтобы справиться с воспоминаниями.
— Как куда? Праздновать едем. К тебе домой.
— У меня нет дома, рафик полковник.
И в самом деле, у Алима в этом городе дома не было. Может, и выделили бы жилье — но не успели. Зачем жилье в Кабуле тому, кто за линией фронта?
— У меня нет дома, рафик полковник, — повторил Алим.
— Ты ошибаешься, — сказал полковник, «Волга» свернула к тому, что в Кабуле называлось городок советников, — у тебя он есть.
Алиму впервые выделили квартиру. Впервые за все время, пока он жил на земле — у него была отдельная квартира. Это было дико для Афганистана — отдельная квартира в городе, да еще в столице. Жильем здесь обзаводились по-простому — как только кто-то сговаривался о свадьбе, так молодым к свадьбе строили дом, причем строили всем кишлаком, строили из подручных материалов — где-то это была глина
А тут — просто так, взяли и дали квартиру. Самую настоящую, в четырехэтажном панельном доме, с туалетом, водой из-под крана и газом. Со стеклами. Дали просто так, ничего не требуя.
Как же можно не воевать за такое государство?
От автора.
Да, и впрямь… Как же можно не воевать за такое государство?
Сейчас в Афганистане идет война, война жестокая, тяжелая, кровавая. Нельзя не признать того, что американцам удалось резко, в разы снизить количество потерь в этой войне, частично за счет современных технологий, частично просто за счет заботы об армии и учета ее потребностей, частично за счет того, что у миротворческого контингента меньше сил, и, как следствие — меньше целей для боевиков. Во многом — за счет того, что сейчас боевикам никто не помогает так открыто и оголтело, как американцы помогали душманам в восьмидесятые — посмотрел бы я на потери американцев, если бы талибы били по блокпостам «Шмелями», а по вертолетам — «Стрелами». Но все это не отменяет одного простого факта — война и не думает прекращаться, обстановка со временем не улучшается, а ухудшается. Появились поселения — особенно в приграничье, где террористами, содействующими или сочувствующими экстремизму, являются абсолютно все их жители, с первого человека до последнего, начиная от только начавших говорить детей и заканчивая глубокими стариками. Точка невозврата уже пройдена, террор воспроизводит сам себя, в Палестине непрекращающаяся война длится шестьдесят лет, здесь мы рискуем нарваться на то же самое, только в еще больших масштабах.
Это новый тип войны — непрекращающаяся война, война, которая может прекратиться лишь социальной катастрофой одной из воюющих сторон, катастрофой такого масштаба, что держать фронт не будет никакой возможности. На сегодняшний день в этой войне просматривается только одна медленно проигрывающая сторона — международное сообщество, НАТО. Эта война не только не окупает себя — она превратилась в черную дыру такого масштаба, что под угрозой сегодня — весь цивилизованный мир во главе с США, взваливший на себя непосильную ношу.
Если обнаружил, что закопался, — перестань копать.
Правило примитивное, но действенное. Еще одно правило — зри в корень. Запад никак не может понять, что проигрывает он потому, что в Афганистане (да и в других местах, где он проигрывает) нет и Запад не может предложить никакого позитивного проекта. Придя в Афганистан, Советский Союз предложил коммунизм, мечту об обществе всеобщего равенства и справедливости, и тем самым он завоевал симпатии значительной части афганского общества. Значительной настолько, что даже после вывода сил ограниченного контингента из Афганистана режим Наджибуллы ожесточенно сопротивлялся, причем сопротивлялся не только против талибов, но и против регулярных сил пакистанской армии три года. Сейчас Запад не может предложить Афганистану ничего; все, что он там имеет, — это зыбкую поддержку некоего правящего класса, намертво связанного с торговлей наркотиками. Общество же, простые афганцы — часть относится к Западу и к миротворческому контингенту потребительски, поддерживает его за то, что он дает какую-никакую занятость и платит им деньги, часть просто устала от войны и хочет, чтобы все оставили их в покое, а часть поддерживает Талибан. Талибан предлагает общество всеобщего равенства и справедливости, но равенства в вере и справедливости, основанной на шариате. Поэтому они и побеждают — люди, поддерживающие их, воюют не за деньги. В то время как спешно верстаемая афганская армия воюет исключительно за деньги, а где взять столько денег, чтобы содержать способную сражаться с Талибаном армию, если нет никакой экономики, — никто не знает.
Тот, кто думает, что это не касается России — сильно ошибается.
Автор не является поклонником коммунизма, более того, он является антикоммунистом. Но тут он вынужден признать — что, наверное, какой-то вариант коммунизма был бы для этого региона выходом из тупика. Или это — или исламский фашизм.
Быстро собрали на стол — собирать было особо нечего, полковник Саид Джан все привез, мясо, лепешки, зелень. На столе была русская водка — в отличие от кишмишовки, русской водкой в бутылке с бело-красной или бело-зеленой этикеткой нельзя было отравиться, только надо было посмотреть на крышку, не вскрывали ли. Было несколько человек, из них уровня Алима, младших офицеров, было только двое, один без ноги по половину голени — наступил на мину. Алим не понял тогда, что это смотрины.
Разлили по первой, как это обычно делали шурави, потом вцепились зубами в остывшее мясо. Мясо было с застывшим жиром, но эти люди ели и что похуже. Ели так: лепешка, на нее мясо, зелень, все это обмакивается в подливу. Водка или чай — по желанию.
В какой-то момент разговор зашел о политике, постепенно обостряясь. Один из офицеров взял сторону Наджибуллы, доктора Наджиба, как он называл себя последнее время, второй начал говорить о Танае, о злоупотреблениях ХАД, об аресте крупной группы офицеров и пытках. Сразу вспомнили Алим Джана, начальника управления связи Минобороны Афганистана, которого запытали чуть ли не до смерти. Сразу же начался обычный для таких случаев спор — одна сторона настаивала, что все это — и аресты и пытки, потому что парчамисты расправляются с халькистами, другая все же утверждала, что все эти генералы — заговорщики и изменники. Сторонников второй версии оказалось меньше, чем первой — в армии традиционно были сильны халькисты, потому что еще Хафизулла Амин занимался партийной работой в армии. А делать это он, надо признать, умел, у Амина получалось все, за что он брался. Да и сам Шах Наваз Танай был халькистом и старался окружить себя преданными офицерами. Так, разговор застольный постепенно перешел в разговор антиправительственный.
Алиму это не нравилось, более того, он считал это подлостью. Человек, играющий в разведке, ходивший на ту сторону и больше года действовавший под прикрытием, под легендой, в каком-то смысле он был очень чистым и наивным человеком. Для него было неизмеримой дикостью, что партийные руководители, Политбюро ЦК НДПА, вместо того чтобы защищать революцию, грызутся, как дикие звери. Об этом все знали, на Востоке все всё знают, да и руководители — Наджибулла, Лаек, Нур, — сколачивая вокруг себя сторонников, не стеснялись в приемах и выражениях, на радость тем, кто наблюдал за этим с той стороны границы. Наступление на Джелалабад обернулось провалом, взятие Хоста ничего не дало, с позором сняли с должности руководителя ИСИ генерала Хамида Гуля, только заступившего на нее, но партийцы, руководители, амиры сами делали все, чтобы ослабить страну и отдать ее в руки врагам. Врагам — Алим в этом не сомневался, для него они были не соотечественниками — были врагами.
В какой-то момент Алим, чуть захмелевший — встал и вышел на балкон, теперь уже его квартиры. Солнце садилось в горы, освещая афганскую столицу кроваво-красным светом. Алим впервые видел столицу его родины с четвертого этажа, да и еще с высокого места. Он видел, как та изменилась — на месте бараков и лачуг выросли новые дома, остались кварталы вилл… но все равно, зло ли принесли его стране и его народу шурави? Почему другие этого не видят… что принесут этому городу те, кто хочет сюда вступить под черным флагом? Неужели никто не видит того простого факта, что они не могут предложить исстрадавшемуся афганскому народу ничего, кроме шариата — но разве шариат накормит? Русские возвели вместо пекарен целый комбинат по выпечке хлеба, возвели домостроительный комбинат…