Гнев троллей
Шрифт:
«Стоит обратить на этого типа внимание. В самом деле достойный наследник Цорпада Диммину. Угрожает ли опасность Натиоле и его спутникам? Хотя если бы масриды схватили принца, то Сциглос незамедлительно похвастался таким уловом. Я с удовольствием встретился бы и с остальными претендентами на трон, чтобы выяснить, как они относятся к эскалации войны. В любом случае воеводу очень заинтересуют все эти новости. Мне нужно максимально сократить свое пребывание в Турдуе».
Но сначала он хотел совершить то, для чего взобрался на гору. Здешний храм Альбус Сунаса едва ли можно было не заметить. Его купол
В центре круглого помещения на возвышении покоилось тело Тамара Бекезара. Корнель вспомнил о словах Вицласа, что бальзамировщик хорошо потрудился, и вынужден был согласиться с масридским священником, так как в помещении лишь слабо пахло травами, которые сжигали в небольших металлических чашах, но не тлением.
На марчеге оставили доспехи, которые тоже пострадали в его последнем бою, как заметил Корнель, подойдя немного ближе, чтобы осмотреть покойника. Его боевой топор лежал в сложенных на груди руках.
Лицо было накрыто восковой маской, как это было принято. Строгие черты Тамара сквозь нее казались почти умиротворенными. Корнель совсем не часто встречал марчега при жизни. Но влахакский священник знал, что тому пришлось принять несколько трудных решений, которые не облегчали ему правление Сиревой и Валеодарой на юге. Среди масридов Тамар считался упорным, жестким правителем. Но он подарил своему народу двадцать лет мира.
Доспехи в некоторых местах были расколоты, отчего не полностью покрывали зияющие раны. Тело повелителя, свидетельствовало о жизни в борьбе, но его окружала аура спокойствия и мира. Марчега вымыли, раны очистили, но скрывать не стали. Все должны видеть, что он погиб в бою… марчег, который никогда не требовал от других того, что не был бы готов сделать сам.
Корнель подошел еще на шаг к телу и положил руку на грудь покойного.
— Вы были великим человеком, Тамар Бекезар. Пусть Божественный свет примет вас. Доброго пути.
И как раз в тот момент, когда хотел развернуться, он увидел рану на ноге марчега. Из бедра всееще торчало древко стрелы, шириной приблизительно в два пальца. Что-то в этой стреле привлекло внимание священника… У дерева были такие темные прожилки… Оно казалось почти черным. Корнель осторожно опустился на колено и потащил древко, однако извлечь остаток стрелы было невозможно. Корнель наклонился, чтобы рассмотреть получше.
«Во Влахкисе нет ни одного дерева с такой темной древесиной», — промелькнуло у него в голове.
Внезапно по всему телу Корнеля пробежали мурашки. «Это может стать доказательством! Это то, что я ищу! Теперь остается лишь убедить Вицласа и моих дорогих братьев в Ардолии позволить мне вырезать острие стрелы из ноги мертвого марчега».
29
Натиоле все еще было нелегко управляться с лошадью. Новый конь был более быстроногим, чем Ариан, более горячим, но
Их небольшой караван, так отряд называли дирийцы, несколько разросся. Сатрап не только предоставил им свежих лошадей, но и дал конный эскорт в сопровождение. Хотя дирийские воины были почти такими же молчаливыми и неприступными, как Врак, благодаря их присутствию путешествие стало значительно приятнее и легче. Причем влахаки даже не встречались с сатрапом, который правил этой частью страны. Просто однажды утром им навстречу выехали всадники и на ломаном влахакском предложили свою помощь.
Позже Натиоле понял, что их путешествие не осталось незамеченным и что им предоставили эскорт до Колхаса. Он подозревал, что дело было не только в защите влахаков или чести, но также и в том, чтобы зорко следить за огромными троллями и их вооруженными спутниками.
Юный принц в разговорах никогда не скрывал правды, поэтому очень скоро сведения об их путешествии дошли до самого сатрапа.
Судя по всему, группа дирийских солдат постоянно ехала немного впереди, так как все постоялые дворы и караван-сараи были всегда подготовлены к их прибытию и больше никто не требовал оплаты.
Организация внутри огромной империи впечатлила Натиоле. Дисциплина воинов их эскорта тоже внушала уважение. На солдатах были легкие кольчуги, но зато прочные шлемы и массивные каплеобразные щиты. В целом они производили впечатление очень умелых наездников. И даже не нужно было смотреть на их превосходные мечи и длинные копья, чтобы понять, что каждый из них хорошо обучен и опытен. Днем дирийцы были рядом, а ночью держались подальше от троллей и разбивали отдельный лагерь немного поодаль от влахакского. Естественно, что не только Натиоле, но и тролли относились к ним с подозрением, но до сих пор столкновений не было, за что Натиоле благодарил всех духов.
Отряд проезжал мимо сел, городов и крестьянских хуторов. Очень скоро Натиоле потерял счет названиям поселений и местностей. Троллей и подавно такая информация не интересовала. Да и жажда Натиоле в пополнении географических знаний тоже была скоро утолена. Единственное, что сейчас было важно, так это факт, что они неумолимо приближаются к Колхасу. Принц особенно не разбирался в географии огромной страны, в отличие от Ионниса, который буквально впитывал в себя любую крупицу информации о золотой империи.
Благодаря активной помощи новых спутников и свежим коням они продвигались значительно быстрее. К тому же торговые пути в империи были в прекрасном состоянии, широкие, покрытые брусчаткой и на первый взгляд абсолютно ровные, что облегчало транспортировку троллей. Дирийский эскорт внушал жителям империи уважение, и такие сцены, как в начале путешествия по эту сторону Соркат, больше не повторялись. Их странствие проходило настолько однообразно, что Натиоле уже начал удивляться этому. Однако простым объяснением всему была невидимая, но постоянно ощущаемая власть сатрапа, которая вела их по стране.