Гниющий Змей. Книга 1
Шрифт:
— Ох, да все мы знаем, что ты ответишь, — утомлённо выдохнула Милка и сняла положенную перед ней колоду. — Про Киллюшу не напоминать, да?
— Не будь такой занудой, дорогуша. Не то оглянуться не успеешь, как наш милый бакалавр упорхнёт на поиски другой голубки. Скука — плохой спутник в любви. Верно, Лисик?
Парнишка затравленно поднял глаза на кокетку и вернулся обратно к своему блокноту; свинцовый карандаш продолжил проминать страницу. Начинающий волшебник сидел между мной и своей возлюбленной, напротив Санды — полагаю, из соображений самосохранения. К заметкам он с инцидента на Атле вернулся впервые на моей памяти, и не сообщал, что же такое
Я замечала, как он иногда украдкой достаёт из кармана хрусталик и поглядывает в его таинственные недра: особенно, когда нам приносили прохладительные напитки и перекусы. Слава богам, ещё ни разу лицо его после этой процедуры не переменило выражения на встревоженное. Если бы ни сам жест, я бы и вовсе позабыла о потенциальной угрозе в атмосфере роскошной неги.
Мы собрались в оранжерее за круглым столиком для чаепитий. По стёклам стекали ручейки унылого дождя, слышалась мелкая дробь о прозрачные перекрытия наверху, а предсвадебная суета сконцентрировалась в пределах каменных стен особняка. Проснувшись и увидев серость за окном, я испытала неприятный диссонанс, ведь под конец мне снился погожий денёк.
Под куполом оранжереи всё зеленело пышными, большей частью редкими растениями, многие из которых наверняка уже не встречаются в диком виде, истреблённые гнилью — ну, разве что их изменённые собратья прямо сейчас пытаются подсадить семечко в чьё-то мяско, как говорил Гхар.
Признаться, я тосковала по этому ящеру и его простому, свойскому стилю общения. Вспоминала, как во сне мы сидели здесь же и вели небрежные разговоры. Смешно, ведь нет даже уверенности в реальности чешуйчатого наглеца. Однако я выполнила его наказ и сразу же по пробуждении направилась на кухню, чем не на шутку встревожила суетившихся там кухарок. Мою просьбу исполнили без лишних вопросов, однако же косились с недоумением и затаёнными смешками, которые наверняка обрели свободу сразу же после моего ухода.
Пояснять девицам, что горький отвар мне нужен вовсе не для борьбы с глистами, я почла ниже своего достоинства. Конечно, теперь поползут досужие толки... да и боги с ними. По моей просьбе, вечером мне приготовят новую порцию полынного напитка. Жаль только, что не получится окуриться дымом этого бесогонного растения: такая инициатива точно вызовет реакцию не одних только сплетниц.
Пока в моей голове перекатывались эти неспешные мысли, вперемешку с воспоминаниями о пережитых ужасах, Санда положила оставшиеся карты на снятые и стала раздавать их по две за раз начиная с меня. Когда предпоследняя пара легла на стол прикупом, мы начали торговаться.
— Шесть пик, — сделала заявку Санда.
— Шесть треф, — ответила я, без энтузиазма. Глаза смотрели на цветные изображения с лицевой стороны карт, а видели ротовую воронку гигантской миноги. Да, вряд ли меня быстро отпустит: я ведь не особо похожа на закалённый клинок, прихотью случая угодивший в костёр.
— Пас, — отказалась от борьбы Милка.
— Трефы здесь! — радостно повторила ставку Санда.
— Пас, — уступила я подруге право заказывать контракт и болезненно потёрла переносицу. Никогда не страдала мигренью, да и сейчас голова не болела, просто настоятельно требовала какого-то лекарства — топор подойдёт.
— Осска, ты сегодня совсем не пытаешься играть, —
И игра завертелась. Мы с рыженькой кудряшкой вистовали, пытаясь помешать Санде взять заявленное количество взяток, но не особо преуспели, так что вскоре она, сияя азартной улыбкой, записывала свой успех в пульку — расчерченный на троих лист бумаги.
Я со вздохом просунула сушёный ломтик яблока через решётку золочёной клетки. Крупный какаду с белым оперением приподнял жёлтый хохолок и принял подачку. Похоже, его и других экзотических птиц здесь держат исключительно для декора и совершенно не выпускают размять крылья, не говоря о каких-либо развивающих играх. Подумалось, что у меня теперь тоже будет клетка — только попросторнее.
В очередной партии я всё же не стала пасовать и добилась успеха. В прикупе у меня оказался король червей и дама ему под стать.
— О! Марьяж! До чего же символично! — хохотнула Санда и записала на меня премиальные очки. — Кстати, госпожа Эстли просила передать, что примерка сегодня после обеда.
— После обеда? — возмутилась я. — Эта камеристка собирается выдавить его из меня корсетами обратно?
Лисан тихо прыснул под нос, но глаз от своих заметок не поднял.
— Осса, не привередничай, — Санда поправила подкрученный локон. — Времени до свадьбы слишком мало, нужно всё успеть. Нарядом лучше озаботиться сейчас, чтобы всё переделать, если не подойдёт. К тому же, не только твой наряд нуждается в доработке. Я уговорила её помощниц пособить и нам с Милкой.
Сейчас на девушке красовалось бирюзовое платье из тафты с муаровым отливом. Кружева, кокетливые завязочки контрастного цвета, с небрежным эстетизмом уложенные волосы и заколка-гребень с цветочком — будто вишенка на торте. Наряд дорогой и на этот раз одолженный вовсе не даром. Узнав, что у дочери появился шанс пробиться в высшее общество, её матушка заложила браслет, доставшийся в наследство, и арендовала несколько туалетов у вдовы с соседней улицы. Пошили их не меньше двух десятилетий назад, так что фасон смотрелся чуточку старомодно, но качество ткани компенсировало этот недостаток, а живость самой Санды и вовсе затмевала солнце.
Разумеется, после таких жертв со стороны семьи, Санда просто не может вернуться домой ни с чём. Можно не сомневаться, сквайр — самый минимум грядущего улова.
— И не забудь про репетицию танца, — напомнила мне подруга, переставляя местами карты в веере перед лицом.
— Да, как это я могла забыть, — пробурчала я и положила восьмёрку пик на её семёрку. — Тесное общение с Гальтоном — ничто не скрасит этот погожий денёк сильнее.
— Ох, да перестань! — махнула на меня рука в изящной кружевной митенке. — Ты только посмотри вокруг! Всё это великолепие скоро станет твоим, о чём ещё можно мечтать?
Я хотела сказать, так давай поменяемся местами, но не стала обижать подругу. Зато за меня это сделала Милка:
— Да, конечно, Санда, лично ты мечтаешь именно об этом.
— И что такого? — подведённые глаза блондинки сузились. — Удачное замужество — счастливая жизнь. Прости уж, что не скрываю своего мнения. Не каждой девице везёт родиться в зажиточной семье, дорогая. Некоторым приходится добиваться положения самим.
— Прекратите обе, — не выдержала я. — И, кстати, всё это великолепие не станет моим, Санда. Просто я стану частью того, что принадлежит Кадоганам. Так что, извини, но восторга не испытываю.