Гниющий Змей. Книга 1
Шрифт:
Часть меня отказывалась верить в происходящее. Гхар дважды спасал меня во сне, а теперь явился выручать в реальности. Нет, наверняка я просто заснула у того дерева, так и не сумев развести костёр. Так только в сказках бывает, в романтических историях о рыцарях, в последнюю минуту спасающих прекрасных дев из лап чудовищ. Я не очень-то верю в сказки, а за последние сутки такой дряни нахлебалась...
— Ты настоящий? — сбила я поток собственных мыслей, уваливаясь на повороте влево.
— Можешь пощупать, — усмехнулся чешуйчатый всадник. Ага,
— Я вся заразная, — в моём голосе сквозила боль, да и настоящая никуда не делась: семена не рассосались с приходом спасителя. После купания на мне не осталось гнили, но это ничего не значит.
— Почистим, — коротко ответил нахаш. — Дивно выглядишь, девочка. Повстречала ос-с-синое гнездо?
— Помесь бешеного огурца с осьминогом. Чёрненький такой, теневыносливый цветочек с кучей шипастых лиан.
— Звероловка, что ли? — весёлость сразу спала с наездника. — Давно?
— Не знаю, в районе обеда.
— Блин, тебя с-с-срочно надо к лекарю. Ты хоть и гнилос-с-стойкая, но когда семян или личинок так много, шансы мутировать резко повышаются: на каждого червячка по одному шансу, понимаешь?
— Гнилостойкая? С чего ты взял, что я...
— Серьёзно? — перебил он со смешком и натянул повод, притормаживая на спуске в сухой овраг. — Да, ладно, ты не поняла, что ли? С-с-страна грёз, как ты её назвала, доступна только гнилос-с-стойким. Всем нахашам и тем из вас, кто перенял нашу кровь.
— Что? — от потрясения я чуть не шваркнулась вперёд через луку.
— Доберёмся до лагеря, объясню, — пообещал нахаш.
— Какого ещё лагеря?
— Наш-ш-шего, — очень информативно, теперь всё прояснилось.
— Гхар, да о чём ты говоришь?
— Тсс, помолчи, — велел он и прислушался.
Здоровенная ящерица под нами замедлила ход и почти остановилась, поводя широкой башкой с ушами-дырочками. Ноздри её снова раздувались и немного фыркали на выдохе, будто освобождаемые кузнечные мехи. Лапы с толстыми когтями неуверенно переставлялись, а хвост плавно покачивался.
— Шаксы близко, — процедил змеелюд сквозь слегка оскаленные зубы. — Арша, вперёд! — скомандовал он и подстегнул ездовую рептилию.
Зверюга не нуждалась в дополнительном понукании. Взревев, она совершила скачок достойный борзой и понеслась таким аллюром через бурелом, уже не переползая через поваленные брёвна, а перелетая. Сказать, что я удивилась — как назвать встречу с соколом для голубя маленькой житейской неприятностью.
— Твою ма-а-ать!!! — заорала я, когда мы чуть не ухнули в глубокую западину, но когти твари вонзились в рыхлую почву с переплетением корней.
Моя спина легла на грудь нахаша, но мы не вывалились. Немного великолепнейших, очень памятных переживаний, и вот, быстро двигая тазом и задними лапами, рептилия выползла на горизонтальную поверхность. Тряхнула лобастой
Мелкие ветви с хрустом разлетались, сокрушённые весом этой прыгучей туши, а мох просто вырывало кусками вместе с почвой. Создавалось впечатление, что при необходимости травоядная бестия пройдёт и сквозь пару-тройку неудачно подвернувшихся деревьев, но это я преувеличиваю с испуга.
Возбуждённый рокот уже следовал за нами, напоминая, что сбавлять скорость не надо. Пальцы стиснулись на арматурине, выполнявшей роль луки. Я наклонилась вперёд, стараясь уловить ритм и двигать корпусом вместе с ящерицей. Приподняла бы задницу, как в лошадином седле, но стремена были только у Гхара, так что пришлось стиснуть бёдра покрепче и надеяться на выносливость рахши.
Я чувствовала, как ходят бока зверя между моих раскоряченных ног: дышала зверюга глубоко, а рывки совершала удивительно мощные. Подумалось, что для такой прыти нужны лёгкие изрядного размера, так что наверняка её тулово такое округлое вовсе не за счёт жировой прослойки. Значит, и весит она меньше, чем кажется.
Для скорости — хорошо. Для драки — плохо.
Ну, а драка назревала, без сомнений.
Ловкие хвостатые сучки догоняли: всё же их анатомия для забегов на короткие дистанции годится лучше, чем у Арши. Четырёхлапая зверюга не выдохлась, наверняка она могла скакать так достаточно долго, хотя на открытом пространстве однозначно проиграла бы лошади. Но вот развить нужную быстроту у неё не выходило: короткие лапы, да ещё не совсем под туловищем, а с боков.
Поразительно, как у неё вообще получается так на них драпать.
Но у шаксов, как их обозвал мой спутник, выходило гораздо лучше: стройные тела на длинных ногах так и мелькали слева и справа, всё сближая дистанцию и радостно перекрикиваясь. Действительно, что может возбуждать сильнее, чем вид убегающей добычи? Только осознание, что ты её догоняешь.
—Тшерхассс, — прошипел на своём Гхар. — Нас обогнали!
Нахаш прощёлкал такт языком и резко дёрнул повод, заворачивая зверя.
Поздно.
На судорожном вдохе я повернула голову через плечо и успела запечатлеть в памяти фрагмент своей несостоявшейся смерти. Нашей общей.
Полосатая гадина прыгнула. Растопыренные лапы, крючковатые когти. Нижняя челюсть отверзлась, а чешуйчатая кромка губ отъехала, демонстрируя крепкие, совершенно здоровые зубы, предназначенные для разделки добычи. Отрезать куски плоти такими очень удобно, жевать невозможно — только запрокидывать башку и глотать парное мясо, как птица водичку.
«Ох, божечьки...» — успела подумать я.
Гхар успел больше: его язык щелкнул разок-другой, на что Арша отреагировала немедленно. Всё произошло между ударами сердца, хотя время в тот миг потеряло способность двигаться. Толстый, действительно упитанный и очень мускулистый хвост рахши хлестанул вбок, успев огреть плотоядное чудище прямо в полёте.