Гнозис. Том третий. Эзотерический цикл. Опыт комментария к эзотерическому учению восточной церкви
Шрифт:
(12)
В следующих главах мы остановимся на некоторых аспектах проявления Любви более подробно. Ведь Любовь — та ноуменальная основа, на которой зиждется вся сумма проявленной Вселенной — все здание Макрокосма; она есть сила, пронизывающая все живое до Микро-микрокосма — генов и хромосом.
1 Напомним: подлинное спасение дается человеку только во втором Рождении (Ин 3: 5), когда его Личность, достигнув предела своего роста (человек «№ 4»), в слиянии со своим Истинным >7 переходит в разряд Индивидуальностей (человек «№ 5») и тем самым обретает собственно Путь — т.
ГЛАВА III
(1)
Творческая сила, исходящая от Абсолюта I, всепроникающим потоком Любви А передается в самые отдаленные уголки Вселенной. Мы видим, что при таком рассеивании, берущем начало в самом ее истоке, изменяется если не природа Любви, то по крайней мере ее интенсивность, так что сами ее проявления становятся все более грубо-осязаемыми, с соответствующим искажением и замутнением в них духовного начала. При рассмотрении нашего Луча Творения мы выявим весь спектр этих проявлений, весь диапазон разновидностей Любви, излучаемой Центральным Солнцем — Абсолютом, в преломлении затем нашим Солнцем, затем Землей вплоть до ее спутника —Луны.
(2)
Обрисованная нами позиция внешнего человека по отношению к Любви отражает его уровень бытия, а также степень его субъективности, т. е. власти, которую имеет над ним его Личность. Не говоря о Любви Абсолюта I, все величие и подлинные масштабы которой принципиально недоступны его пониманию, даже Любовь Абсолюта II, Любовь Христову, он может себе представить лишь с большим трудом, от силы признавая разве лишь ее благородство и действенную природу; но он не способен хотя бы на мгновение испытать ее постольку, поскольку она объективна: чтобы стать ей причастным, нужно пройти стадию 4 — стадию утверждения во внутреннем равновесии, — а затем во втором Рождении подняться до уровня бытия человека «№ 5», — Индивидуальности.
Субъективность есть та самая преграда, которую в Нагорной проповеди призывал разрушить Христос:
«Вы слышали, что сказано: «люби ближнего своего и ненавидь врага своего». А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо, если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не также ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мф 5: 43—48; Лк 6: 27—35).
До тех пор, пока мы не научимся любить именно такой любовью — любовью от чистого сердца (I Петр 1: 22), — мы будем оставаться за вратами Царства Небесного, разделяя участь мытарей и язычников. Только христиане, святые — в том смысле, какой вкладывала в эти слова ранняя Церковь, — а именно человеческие существа, обретшие Индивидуальность и повинующиеся велениям божественной искры в каждом, велениям Истинного Я, — наделены даром излучать подлинную, т. е. объективную Любовь — Любовь Христову.
Человек внешний способен испытывать и давать только языческую любовь — нечто принципиально субъективное, исчерпываемое плотской страстью; но даже в этой жалкой крупице божественной Любви можно различить привкус се ноуменального источника. Уже поэтому даже над такой любовью в конечном счете бессильна Личность —
Красноречивым свидетельством сказанному служит тот факт, что даже законченный негодяй в сущности открыт и безотчетно послушен искренним душевным порывам. Литература и искусство полны гимнами земной любви как божественному началу в человеке. Даже если тема какого-либо произведения — конфликт между человеческой страстью и общественной моралью, то победа морали может снискать одобрение разве что нашего рассудка, но не нашего сердца. Решение суда присяжных, который оправдывает подсудимого, совершившего преступление на почве ревности, по сути продиктовано негласным признанием за любовью-страстью некоего трансцендентного начала. Ошибка, совершаемая в данном случае присяжными, находит объяснение в эзотерической науке: любви-страсти, как правило, приписываются свойства человеческой Любви. Но любовь-страсть и есть то, что крепче всего привязывает человека к животному миру, низвергая его с ноты-уровня ЛЯ в СОЛЬ боковой октавы. Подобно животному, внешний человек не контролирует ни свои действия, ни свое отношение к этим действиям. Напротив, если даже, как в нашем примере, мотив преступления — супружеская измена, тот, кто находится на ноте-уровне ЛЯ боковой октавы и обладает сравнительно развитым интеллектуальным центром, т. е. критическим складом ума, будет сознавать свою полную ответственность за само отношение к этим действиям. Такая ответственность и лежит в основе учения о грехе.
Не говоря о тех элементарных биологических функциях, исполнению которых призвана служить животная любовь, для человека она во всяком случае не цель, а средство — в частности, возможность осуществить переход с уровня оплодотворения1 на уровень творения2, созидания. Нами уже были показаны роль мужчины и роль женщины в этом процессе перехода, который все еще ограничен условиями земного бытия (т. I, гл. XVIII, § 1). Женщина — пассивная сила
1«Procreation».
2«Creation».
в акте зачатия — в акте творения становится силой активной. В обоих случаях оплодотворение всегда начинается с работы полового центра, природа которого аналогична природе высших центров, благодаря чему он может выступать в роли посредника между двумя нашими природами, исподволь приводя их обе к завершению в природе высшей. Переход от животной любви к Любви истинно человеческой осуществляется на пути к Любви объективной, к участию в которой призывает Нагорная проповедь. Эта объективная Любовь наделяет того, кто способен ее вместить, новым, расширенным и облагороженным видением Любви в ее самых тонких и неуловимых свойствах, которые в итоге подводят вплотную к первому импульсу Творения.
(3)
Проследим еще раз, начиная с Солнца, путь созидательной энергии вдоль нашего Луча Творения. Мы знаем, что по мере удаления от Абсолюта I она становится качественно иной — или, словами Писания:
«Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе»1 (I Кор 15: 40—41).
Земля, расположенная между Солнцем и Луной, играет, как мы знаем, роль передаточной станции; это пример проявления универсального закона, согласно которому активная сила — первоначало жизни в каждом конкретном космосе — имеет свой источник в космосе ближайшем высшем. То есть Земля получает жизнь от Солнца, и Солнце же питает эту жизнь. Что касается Луны, то Абсолют III, обеспечивающий продолжение рода на Земле, служит также животворящим началом в отношении ее спутника. Если внести поправку на фактор времени, функции этого механизма на каждой из стадий аналогичны, хотя их сходство и не следует понимать слишком упрощенно, пренебрегая их спецификой в общем контексте Вселенной.
Каковы же в самых общих чертах те формы и тот механизм, посредством которых передаточная станция, или Земля, сообщает солнечную энергию своему спутнику? Каким образом энергия, во всем спектре ее разновидностей вырабатываемая в процессе человеческой деятельности, — в частности, продуцируемая половой жизнью в целом, — достигает Луны и оживляет ее?
Для большей простоты и наглядности рассмотрим во всей совокупной жизни Тритокосма лишь два частных момента: вращение Земли вокруг Солнца и вокруг собственной оси.