Год активного солнца
Шрифт:
— Прекрасно знаешь, — смутился вдруг Тамаз.
Смущение его не понравилось Отару.
— Кто же все-таки?
— Медея, Медея Замбахидзе! — Тамаз поглядел на друга.
Отар оторопел. Помолчал. Потом достал сигарету, закурил, глубоко затянулся и пустил дым в потолок. Положив ногу на ногу, он держал в пальцах спичку до тех пор, пока она не сгорела совсем, затем бросил ее в пепельницу.
— Когда ты решил это? — спросил он.
— Вчера, — тут же ответил Тамаз.
Его подмывало рассказать все подробно, как он встретил
— Вчера, вчера вечером.
— Чего ты нервничаешь? Успокойся! Окончательно решил?
— Окончательно. Дай сигарету.
Отар протянул ему сигарету. Тамаз закурил. Молчали. Отар, не обращая внимания на друга, сосредоточенно думал, упорно глядя на стену. У Тамаза колотилось сердце, он, как приговора, ждал, что скажет друг.
— Ты не женишься на Медее, Тамаз!
— Отар, ты понимаешь, что говоришь?
— Если-бы не понимал, не говорил. Ты не женишься на Медее. Она недостойна тебя. Знаю, ты любишь ее. Любишь очень давно. Но если ты мужчина, возьмешь себя в руки. С чем-то ты обязан считаться.
— Под «чем-то» ты, вероятно, подразумеваешь людей, не так ли?
— Прежде всего я подразумеваю твое самолюбие! А затем — и людей!
— О моем самолюбии не беспокойся. Что же касается людей, я ни перед кем не обязан отчитываться в личных делах.
— Не кричи! — спокойно одернул его Отар. — Напрасно ты думаешь, что крик придаст твоим словам большую убедительность. Но знай, на Замбахидзе ты все-таки не женишься. Не будем касаться ее биографии, оставим в покое ее прошлое, изобилующее не очень похвальными эпизодами. Можешь закрыть на все глаза. И все-таки она тебе не пара, Тамаз. Тебе нужна подруга, верная подруга. Ты не из тех, кто может настоять на своем. Ты талантливый человек, перед тобой большое будущее. Тебе нужна подруга, которая станет опорой и поддержкой; нужна преданная жена, которая будет боготворить тебя. Медея Замбахидзе тебе не подходит.
— Отар! — вскочил Тамаз.
— Ты не исключение, всем неприятно слышать правду.
— Не в этом дело, меня бесит твой менторский, бесстрастный тон. Ты рассуждаешь так, будто я собираюсь купить отрез на пальто.
— Нет, тебя правда колет. Ты сам много раз испытал, как неприятно людям, когда им говорят правду в глаза. Если бы я одобрил твой выбор, ты бы облобызал меня, считая лучшим из людей. И все бы потому, что я опустился до лжи, которую ты так ненавидишь. Но я не стану кривить душой. Где она сейчас?
— У меня.
— Ах, уже у тебя! — Отар на мгновение задумался. — Сама пришла?
— Нет, я ее встретил на улице и привел. В конце концов, какое имеет значение, сама пришла или я привел?
— Для дела — никакого. Я только считал своим долгом сказать, что Медея тебе не пара. У нее мозги набекрень, она никогда не поймет, кто ты. В ее глазах Тамаз Яшвили будет самым никчемным из тех, с кем она до сих
— Отар! — вскричал Тамаз, хватая друга за грудь. Оторвавшаяся пуговица покатилась по полу.
Отар и бровью не повел. Тамаз опомнился и с мольбой поглядел на него:
— Отар, прости меня, как брат, прости, я виноват, обидел тебя…
Отар горько усмехнулся:
— Наоборот, мой Тамаз, наоборот. Я очень рад. Безгранично рад, что наконец-то ты оказал сопротивление, а не ретировался по старинке. Это величайший прогресс. Правда, на сей раз ты ополчился против истины, но я не могу не отметить этой приятной перемены в тебе.
— Смеешься надо мной, да?
— Я говорю сущую правду.
Отар понял, что продолжать беседу не имеет смысла.
Тамаз некоторое время смотрел на Отара, потом кинулся к выходу и хлопнул дверью.
В дверь позвонили.
Медея лежала на кровати с книжкой в руках. На звонок она подняла голову и посмотрела на дверь. Для Тамаза было рановато.
«Кто это может быть?»
Звонок повторился. Медея лениво поднялась, сунула ноги в туфли на высоких каблуках, отложила книгу и не спеша открыла дверь.
— Отар, ты? — удивленно вырвалось у нее.
В дверях стоял Отар Нижарадзе. Не дожидаясь приглашения, он бесцеремонно шагнул в комнату и захлопнул дверь.
— Тамаза нет дома, — встревожилась Медея. Она предчувствовала, зачем пришел Отар.
— Я это прекрасно знаю, потому и пришел. Мне с тобой надо поговорить. — Отар неторопливо приблизился к креслу и удобно устроился в нем.
— Располагайся! — пригласил он Медею, указывая на кровать.
Медея присела, положила локти на обнаженные, бронзовые от морского загара колени и подперла лицо ладонями.
Отар достал сигареты, закурил. Он оттягивал время. Медея насмешливо наблюдала за ним.
— Дай и мне закурить.
Отар, не поворачиваясь, кинул ей пачку сигарет и спички.
— Благодарю за любезность! — глухо сказала Медея и закурила.
Ничего не скажешь, Медея была красива. Ее немного портил глуповатый вид, хотя глупой она не была. Соблазнительные, длинные ноги.
— Я вас слушаю! — нарушила молчание Медея.
— Ты почему здесь?
— Не твое дело, всю жизнь я находилась там, где считала нужным. И сейчас не собираюсь менять привычек. — От ее недавней растерянности не осталось и следа.
— Мне кажется, ты прекрасно знаешь, что Тамаз мой друг?
— Мне кажется, что и ты прекрасно знаешь, что Тамаз мой муж.
— Пока еще не муж.
— Формально. — Медея взглянула на часы. — Ровно через двадцать четыре часа он станет моим мужем.
— Двадцати четырех часов вполне достаточно, чтобы человек переменил свое решение.
— Тамаз не переменит! — самоуверенно отрезала Медея. Она поднялась, достала из буфета две пепельницы, одну подала Отару, другую поставила перед собой.