Год дракона

Civettina

Мне не верилось в то, что Вовка мог поставить такой зрелищный спектакль. Он вообще никогда не был склонен к театрализации и мистификации.

С другой стороны, все произошедшее выглядело настолько естественным, что в отрепетированность действа не верилось. Даже самые хорошие актеры не смогли бы сыграть так искренно, как вели себя парни у киоска.

И что мне оставалось думать? Что мой брат супермен, который может поймать руками пулю, вынуть из человека нечто…. и проглотить это?

Я вспомнил свет, который лился у Вовки изо рта, и мое сердце застучало сильнее. Вокруг меня творилась какая-то чертовщина, и

я ощущал, как я беспомощен перед ней. Обреченность испепеляла меня: что бы я ни делал, мне никуда не деться от монстра, которым стал брат. Даже если я, допустим, сбегу, то куда мне податься в феврале? Я не знаю этого города, я не знаю этого мира, потому что всю сознательную жизнь прожил в изолированных местах – сначала в деревне, потом в детдоме. Я не знаю, где брать деньги и как искать пропитание, где заночевать, чтобы не замерзнуть. И даже если я, например, украду золото, как мне его сбыть без паспорта? Да, я мог бы сдаться в полицию, но тогда они вернут меня в детдом, где меня быстро отыщет Вовка. С его умениями видеть в темноте, уворачиваться от пуль и бог еще знает какими ни полиция, ни стены не помешают ему добраться до меня. Мне же после этого не поздоровится. Поэтому, чтобы не будить чудовище, я должен быть паинькой, пока не придумаю стопроцентно верный план побега. Но долго ли я смогу продержаться, усыпляя бдительность Вовки, который горит желанием обратить меня в свою веру?

Мне хотелось кричать от бессилия и несправедливости. Я так сильно и так долго ждал возращения брата, а теперь жалею, что этот момент наступил. Кроме того, я никак не мог отделаться от мысли о том монстре, который захватил разум Вовки. Голливудские фильмы очень часто рисуют этих чудовищ в самых безобидных образах – в виде маленьких девочек или улыбчивых старушек. Эту тактику понять можно: мнимая слабость физической оболочки притупляет чувство опасности, снижает тревожность, внушая жертве уверенность в том, что она сможет одолеть маленького или престарелого человека.

Но что побудило тварь вселиться в здорового парня? Может, она сама страдает от комплекса неполноценности и не уверена в своих силах, и потому выбрала физически сильного мужчину?

Такой вариант меня немного успокоил. Если чудовище внутри Вовки боится быть побежденным, значит шанс справиться с ним у меня есть.

Но что если никакого злодея нет? Что если этим монстром стал сам Вовка? Травма ли головы, а может, смерть родителей и бабушки лишила его рассудка? Видимо, поначалу он держался, мобилизовал все внутренние ресурсы, но разлука с нами подточила его, а служба в горячей точке подлила масла в огонь.

Этот вариант был самым страшным для меня, потому что я не знал, что делать при таком раскладе. Никогда я еще не чувствовал себя таким одиноким, как сейчас. Я бы не отказался от любой помощи, но беда была в том, что ждать подмогу было неоткуда.

В коридоре послышались шаги, и я привстал на локте, гадая, куда идет брат: на кухню или в мою комнату. Когда его фигура появилась в дверном проеме, у меня внутри все сжалось. Я поспешно сел, хотя мне хотелось вскочить на ноги и схватить пистолет. Никогда в жизни я так не боялся своего брата.

– Раз уж ты все равно не спишь, может, поговорим? – Вовка навалился плечом на косяк. – Я готов доказать тебе, что я не монстр.

Меня обдало внутренним жаром: он ведь говорил, что умеет читать

мысли, а я не верил.

– Это один из недавно приобретенных навыков, поэтому получается через раз, – смущенно признался брат. – Но то, что ты тут перемалывал в голове, я не мог не услышать.

У меня руки опустились: теперь я для этого чудовища как открытая книга. Теперь он будет знать обо всех моих планах, и, похоже, петля на моей шее затягивается.

– Ты не бойся, я тебя не трону, – добродушно улыбнулся Вовка. – Мы, монстры, своих не обижаем.

Теперь мне стало стыдно. Возможно, брат и не был чудовищем, а сегодняшняя охота – хорошо отрепетированный трюк, который так меня впечатлил, что я был готов поверить во что угодно – даже в то, что мой брат сошел с ума.

– Я не осуждаю тебя, Жень, – Вовка прошел в комнату и сел на стул, напротив меня, сцепив руки в замок и положив локти на колени. – Ты немного напуган, и я бы дал тебе время привыкнуть к ситуации, но этого времени у меня как раз и нет.

– Почему?

– Потому что дракон в тебе просыпается.

– Никто во мне не просыпается, Вов. Я злюсь на тебя, да, но это не значит, что…

– Ты не можешь этого не чувствовать! Ты видел то, что людям видеть не дано, – тварь. Ты ведь видел лярву?

Я промолчал. Эту светящуюся паутину я действительно видел.

– Лишь драконы могут видеть этих тварей. Не только видеть, но и чувствовать, потому что это наша еда.

– Прости, но это откровенный бред! Я не знаю, что ты задумал, но я в этом участвовать не буду. Обратить меня в свою сказочную веру у тебя не получится. Лучше сразу убей.

– Зачем мне мертвый брат? – горько усмехнулся Вовка. – Я пережил уже достаточно смертей.

– Если ты не собираешься меня убивать, то тогда отпусти. Я не выдам тебя, я просто уйду. Я хочу быть обычным человеком. Это не так уж плохо, понимаешь? Жить, работать, создать семью…

– У тебя ничего этого не будет, Женя. Ни работы, ни тем более семьи. Еще пара лет – и твой дракон наберет такую силу, что ты станешь опасен и для окружающих, и для себя.

Я устало закатил глаза. Разговор пошел по кругу. Вовка это понял и сразу сменил тактику:

– Вот ты с детства такой упертый! Ведь хочешь поверить, но не можешь унять свое эго. Я тут, как Иисус, и по воде хожу, и воду в вино превращаю, и прокаженных исцеляю, а ты все упорствуешь. Ждешь моего воскрешения, чтобы уверовать? Не боишься, что будет поздно?

От этих слов мне стало страшно, но я не знал, что ответить брату. Одна часть меня с ним соглашалась, потому что все, что Вовка делал, сильно выходило за рамки обычных фокусов. Другая же моя часть отчаянно сопротивлялась, понимая, что стоит хоть на шаг сдать позиции, как Вовка тут же перейдет в агрессивную атаку. И тогда мне будет не устоять.

Я сел, свесив ноги, и уставился на него в упор. Это, конечно, нельзя было назвать психологической атакой, потому что в темноте очертания Вовкиного лица едва угадывались, но я все равно вложил в свой взгляд всю решимость и жесткость, какие только смог найти в себе.

– Давай по-честному, Вова. Скажи, чего ты хочешь. Ограбить банк? Кого-то убить? Тебе нужен подельник? Кто-то, кто мог бы постоять на стреме или отвлечь внимание? Может быть, тебе нужен парень, который внедрится в нужную организацию и добудет секретную информацию? Выкладывай все!