Год охотника
Шрифт:
– Ну и как, фрау Елена, часто срабатывало?.. Ваш собственный брак, полагаю, результат такого напряжённого поиска?..
Она яростно прикусила растянутую в натужной улыбке губу, размазывая помаду.
– Недостаток практики... Я была ещё не в должной форме.
– А теперь?.. Вы, наверное, кого-то уже осчастливили в этих местах?..
– Где, тут?!.. В этой дыре?!..
– удивилась мадам Бурханкина.
Бурханкин задиристо поддакнул:
– Да! Да!.. У нас же, это... полно одиноких...
Она гневно
– Имеешь в виду, среди твоих собутыльников?..
Фрау злобно улыбнулась, незаметно пнула Фомку. Пёс немедленно высказал всё, что думает по её поводу. Она убрала ноги под стул и зыркнула на мужа.
Бурханкин тут же свернулся клубком и выставил колючки: не начинай!..
Франц решил, что с него также хватит, наслушался!
– Фрау Елена, может, довольно разговоров о делах?.. Давайте будем отдыхать!.. Неужели в девять вечера после трудового дня вы не разделите со мной бокал шампанского или хотя бы мартини с тоником?
Один из официантов мимоходом погладил Фомку, подобрав с пола салфетку, которую уронил Лешак. Другой - тут же принёс чистую...
Гостья вскочила, возмущённо встряхивая крашеной челкой и пикантным бантиком над конским хвостом.
– Не стану я пить в вашем зверушнике! И никакая я вам не фрау! Мы, слава Богу, в России живём!
Франц охотно согласился:
– Совершенно справедливо. Стоит оглянуться, увидишь массу дружественных лиц!
Следуя совету, мадам Бурханкина огляделась, беспокойно ощупала глазами зал. Оленьи рога на стенах, казалось, угрожающе нацелились.
Гостья плюхнулась обратно...
– Ну, а если всё же говорить о деле, тогда, - предположил Франц, - вы наверняка не откажетесь помочь нам с уважаемым Егором Сергеевичем?..
– А кто это?
– не поняла она. (Забыла имя-отчество мужа, бывает.)
– Очень известная личность, большой специалист в своём деле, глубоко почитаемый мною человек!
– Этот, что ли?..
Франц поспешил перейти к сути, в надежде, что мадам Бурханкина не успеет испортить им вечер. Он положил на стол злосчастную бандероль и проницательно утонул в разъяренных зрачках дамы.
– Что вы можете сказать по этому поводу?
– А что я должна говорить?
– заёрзала вдруг Бурханкина.
– Пакет как пакет... Что о нём скажешь?..
– Ну, Елена Премудрая! Вы же не только знаток судеб, вы ещё и специалист! Вы должны нам поведать, откуда прислан, сколько находился в пути, где указано, что отправлен за счёт адресата, правильно ли оформлен вобщем, всё-всё.
Бурханкина, вдруг побежала к выходу, сбивая юбкой стулья. Да так резво, будто вспомнила о невыключенном утюге.
Игорь Максимильянович озадачено крикнул вдогонку:
– Это не обязательно сегодня! Я завтра к вам зайду!..
– Гул-ляй, С-сел-лена!
– шепотом заулюлюкал Бурханкин, радуясь позорному бегству жены с
– Как ты сказал?
– не расслышал Франц.
– А что я сказал?.. Ничего я не говорил!
– Ты её как назвал?
Егор Сергеевич повторил по слогам:
– Се-ле-на. Зовут её так.
Игорь Максимильянович удивился:
– Она же сказала...
– Мало ли что она говорит! Она, это... много чего говорит! Не всему можно верить.
– Даже так?..
– Франц снова внимательно посмотрел вслед Бурханкиной, потом повернулся к егерю: - Ну как, Вилли, ты выяснил с кем-нибудь насчёт машины назавтра?
– Да когда бы я успел?
– попытался увильнуть тот.
– Мы же с тобой ходили... Я это... перевозку из больницы встречал... Потом провожал их с Варваром туда-сюда...
– А целый день у тебя был на что? Ведь утром, кажется, договорились!..
– Франц разочарованно пожал плечами: - Ну, как хочешь, конечно. Я забыл, что обещанного три года ждут... Всё. Пора отдыхать. Завтра у меня полно своих дел.
Он поднялся, кликнул Фомку и пошёл, не оглядываясь.
Бурханкин схватил початый "мартини", кинулся следом.
– Фима, ты что?.. Ты куда?.. Я сейчас! Я мигом!.. Игорь Максимильянович, погоди! Ты же это... не взял сумку с документами! Мы же это... расписались!..
– громко кричал он и быстро лавировал между столиками, боясь потерять Франца из виду.
Тот притормозил, бросил через левое плечо:
– Мы с тобой не в ЗАГСе были, а на ферме.
Бурханкин с разбегу уткнулся ему в спину.
– Уф, насилу догнал!.. Куда ты так рванул? Посиди здесь. Михеич наверняка ещё в гараже. Он мне не откажет! А после...
– После, - подхватил Франц, со смешком отбирая у него бутылку, - тебя ждёт-не дождётся царица ночи. Уж твоя Селена как "засветит"...
Бурханкин зашикал, оглядываясь.
– Тихо, тихо! Зачем так громко! Она же скрывает, боится, что засмеют. У неё отец был химик, мать - училка астрономии. Вот и придумали имечко. А так, для всех - Лена.
– Бурханкин вздохнул: - Вот ты про ЗАГС вспомнил, а она ведь там работала!.. Если бы ты знал, какая она тогда была!..
За соседним столиком тоже услышали, какой нежностью задрожал вдруг голос маленького лесного человека.
Франц сказал:
– Неземная!
*** Телеграмма
Она ходит где-то рядом. Вынюхивает, выслеживает, цепляет незримой косой. Бывает, секущее остриё сорвётся, отпустит... Но рана уже нанесена. И будет кровоточить, пока...
И всё же, самое страшное не Это. Точно знаю!.. Страх за близких - вот где настоящий ужас...
Силы Виктора Зуевича были на исходе.
Его даже перестал раздражать одноглазый сосед по палате. Фермер так устал волноваться о Шурочке, что больше не сопротивлялся болезни. Им овладело если не безразличие, то оцепенение...