Год, прожитый по-библейски
Шрифт:
В последние месяцы я старался следовать правилам, четко выраженным в Библии (а не полному списку кошерных продуктов, составленному раввинами). Это невероятно трудно.
И это притом, что кое в чем мне повезло. Я никогда не любил морепродукты. Например, лобстеры слишком напоминают мне о живности, которую мы убиваем средством Raid. Поэтому я с радостью отказался от придонных обитателей. Бекон я тоже особо не ем: мой уровень холестерина сравним с рекордным счетом профессионального игрока в боулинг, и повышать его до трехсот мне вовсе не надо.
Однако проблема в том, что запретная еда повсюду. Бекон присутствует в салатных заправках. Желатин иногда делают из свиных костей, поэтому можно считать, что он под запретом. И свиное сало. Я его боюсь. Вот такой разговор с официанткой в ресторане
– А вы не знаете, этот пирог не поджаривали на лярде? [151]
– Не знаю, но проверю.
– Спасибо. Мне нельзя лярд.
– Аллергия?
– Нет, Левит.
После этого трудно продолжать разговор, ага. В нью-йоркском ресторане непросто распинаться о Библии и не показаться при этом ханжой или мессианином. Но Притчи утверждают, что я должен говорить правду. Вот я и сказал.
151
Лярд – жир, вытопленный из сала. Прим. ред.
Часто говорят, что, следуя правилам своей религии относительно еды, вы тренируете дисциплину. Известный философ XII века Маймонид пишет, что их цель именно такова: «[Они] учат нас обуздывать аппетиты, привыкать к ограничению желаний и избегать представления о еде и питье как о цели человеческого существования».
Но дело в том, что я обуздывал аппетиты с двадцати с чем-то лет, когда у меня впервые подскочил уровень холестерина. Я годами ел обезжиренный сыр, похожий на пенопласт, и прочесывал этикетки в поисках злодейского гидрогенизированного масла. Кажется, в наше время какие-то ограничения в еде есть у большинства: кто-то избегает углеводов, кто-то сахара, кто-то овощей, выращенных с удобрениями. Сестра моего друга не употребляет в пищу пасленовые. Любые.
Таким образом, если цель библейских запретов – контроль над пищевыми соблазнами, возможно, они больше не нужны. Наше общество их переросло. Я высказал эту идею своему ортодоксальному советнику Йосси. Он покачал головой: «Нам неведом Божий замысел. Возможно, это принесет благо, о котором мы не знаем и которое не можем вообразить».
Тогда я смирился и стал следовать правилам, все еще надеясь получить одно из ускользающих благ. И, возможно, мне это удалось. Дело было недели три назад. Я соблюдал одно из самых непонятных пищевых ограничений во всей Библии. Оно касается запретного плода. Согласно Книге Левит 19:23–25, нельзя есть плоды, если приносящее его дерево моложе пяти лет. Если дереву четыре года или меньше, урожай не годится в пищу. (Некоторые ортодоксальные евреи следуют запрету, но говорят, что он относится только к фруктам, которые выращены в Израиле или вашими собственными руками.)
Я пытался выяснить возраст деревьев, фрукты с которых ел, отправляя электронные письма и названивая в магазины и компании. Безуспешно. Я получил массу немногословных ответов – вроде этого, из головного офиса производителя джемов Polaner All-Fruit:
Мистер Джейкобс,
К сожалению, мы никак не можем точно установить возраст растений, с которых наши поставщики собирают ежевику.
Пришлось выяснять, какие деревья начинают плодоносить быстро, а какие медленно. Я узнал, что персиковые деревья могут давать плоды через два года. Слишком опасно. Груши – через четыре. Тоже есть риск. Но вот вишни – тормоза. После посадки надо ждать от пяти до семи лет, чтобы собрать первый урожай.
Вишня безопасна. Это не самая любимая мною ягода, однако она станет выбором года. Я пошел в супермаркет, купил двести граммов вишни и принялся есть ее из пакета по дороге домой, выплевывая косточки в урны на перекрестках.
На каждую вишенку уходило три секунды. Всего три секунды, чтобы съесть, но не меньше пяти лет, чтобы вырастить. Как-то несправедливо по отношению к трудолюбивому вишневому дереву. Самое малое, что я мог сделать, – уделить вишенке полное внимание на эти три секунды, по-настоящему оценить кислинку ее кожицы и слабый хруст в момент укуса. Думаю, это и есть осознанность. Или переживание момента, или превращение рутины
…сих ешьте из них: саранчу с ее породою…
Но вернемся к насекомым. Чтобы по-настоящему обрести связь с предками через желудок, я решил, что пищевые табу – еще не все. Надо пойти дальше. Я должен есть то, что ели Моисей и Иисус.
Чтобы мне было легче, я купил уже упомянутый «Рацион создателя»: книгу в триста двадцать страниц, написанную диетологом-евангелистом по имени Джордан Рубин. Это полезный справочник. В целом в нем описывается несколько измененный средиземноморский рацион, поэтому у нас в холодильнике теперь еще больше хумуса, тахины и питы. Я также отказался от коровьего молока. В библейские времена коровы в основном использовались как тягловая сила. В качестве напитка древние евреи предпочитали козье или овечье молоко.
Я навел справки и, конечно же, нашел в центре магазин здорового питания, куда привозят свежее козье молоко с фермы в штате Нью-Йорк. Они ставят несколько пакетов в холодильник за витриной, где представлены эхинацея и витамин В.
Каждое утро я выливаю в овсянку немного козьего молока. На вкус это довольно неплохо, правда. Похоже на обычное молоко, но гуще – консистенция как у очень дорогих черничных смузи [152] Odwalla.
Еще я ем много меда. Это одно из немногих удовольствий, точно разрешенных в Библии. Более того, я материализую описание Земли обетованной, про которую Бог говорит, что там «течет молоко и мед». Так что овсянка заодно получает щедрую порцию меда.
152
Смузи – густой напиток в виде смешанных в блендере или миксере ягод или фруктов (обычно одного вида) с добавлением кусочков льда, сока или молока. Прим. ред.
(Тетя Марти, веганка и борец за права животных, узнала, что я налегаю на мед, и послала мне электронное письмо с укорами. В теме значилось: «Горькая правда о меде». Она перечислила все проявления жестокости к пчелам со стороны коммерческих компаний. Не буду приводить этот текст, но описание искусственного осеменения выглядело чересчур натуралистичным. Послание было подписано так: «Твоя эксцентричная тетя Марти».)
Средиземноморская кухня идет отлично. Может, любовь к нуту и плоскому хлебу – наследственная. Эта семитская пища мне подходит. Между прочим, я просто не выношу другую характерно еврейскую еду: восточноевропейскую разновидность. Не знаю почему – возможно, психотерапевт сказал бы, что это из-за сложных чувств к иудаизму в целом, – но я не могу ее есть. Самый тошнотворный ужин в моей жизни был в еврейском ресторане под названием «Румынский стейк-хаус Сэмми». В этом месте вместо соли и перца в качестве основной приправы используют жидкий куриный жир – официально он называется «смалец». Большую бутылку ставят посредине стола на случай, если картофельные оладьи недостаточно утопают в масле. Я ел там вместе с парнем, который после пары стопок перепутал куриный жир с бесплатным апельсиновым соком и сделал несколько глотков, прежде чем побелеть и умчаться в туалет.
О чем бишь я? Ах да, о насекомых. В «Рационе создателя» об этом практически не говорится, однако в библейские времена был еще один источник белка: насекомые. Левит запрещает их бесконтрольное поедание, называя большинство из них «скверными» (всех, что ползают, пресмыкаются, имеют четыре ноги или крылья). Так что никаких майских жуков, комаров, пчел и им подобных.
Но есть исключения: можно есть «саранчу с ее породою, солам с ее породою, харгол с ее породою и хагаб с ее породою». (Левит 11:22). «Харгол» и «хагаб» – это сверчки и кузнечики. То есть саранча, сверчки и кузнечики дозволяются.