Год, прожитый по-библейски
Шрифт:
Пересказываю ей отрывок из Книги Левит.
– Это очень нервирует.
Я встаю и сажусь.
– Я думала, тебе трусы в попу врезались, – говорит Джули.
А я встаю и сажусь.
– Ты так до конца года будешь делать?
– Постараюсь.
Я знаю, что не получится: для жизни по Библии нужно помнить слишком много правил. Но пока не хочу признавать поражение.
Библия не случайно велит нам почитать старших. По мнению исследователей, многие древние евреи вели аскетичный образ жизни кочевников, и пожилые люди, которые уже не могли поднимать тяжести, были обузой.
Эта заповедь сегодня кажется
А сам я поклялся быть милосердным к тем, кто старше меня. Неделю назад, работая в столовой для бездомных, я сидел рядом с другой волонтеркой – ей, наверное, лет семьдесят. И она жаловалась… добрые полчаса. Она была Фиделем Кастро среди жалобщиков. Она могла плакаться о несовершенствах мира бесконечно. Добрые пять минут она рассказывала, что у ее дома неровный тротуар из-за корней деревьев. Но вместо того чтобы заткнуть уши, я старался ей сочувствовать. Да, это, должно быть, неприятно. Неровные тротуары, как же. Сам я их никогда не замечал, но ведь кто-то может и споткнуться.
Заканчивая ужин, мы видим, как один из стариков встает из-за стола и, шаркая, направляется в туалет. Он появляется через несколько минут и садится за пустой столик. Его жена и дети сидят через два столика. Старик сидит один несколько минут, задрав голову и глядя куда-то в пустоту. Что происходит? Поссорился с семьей? Вроде ничего такого не было. И в чем причина изгнания? Вдруг его дочь замечает отца.
– Папа! – зовет она. – Мы здесь! Сюда!
Он смотрит в ее сторону и вдруг вспоминает. И возвращается к своему столу, все еще несколько сконфуженный.
Поворачиваюсь к Джули. У нее глаза на мокром месте.
– Я бы обошлась без вставания. Но, думаю, ты правильно делаешь, что почитаешь старших. Это хорошо.
Глаза твои пусть прямо смотрят, и ресницы твои да направлены будут прямо пред тобою.
День 143. Мои очки пришли в негодность. Джаспер растянул тонкие металлические дужки, и очки все время соскальзывают с носа. Приходится наклонять голову под углом сорок пять градусов и так ходить по Рока-Батону. Шея ужасно болит.
Кроме того, я кажусь высокомерным: нос все время задран вверх. Интересно, не нарушаю ли я библейское правило? Не уверен. Возможно. В Талмуде есть такой запрет: как выражается один из переводчиков, «самодовольно и высокомерно выпрямившись», можно пройти не более четырех локтей. Именно поэтому столько еврейских стариков и старушек ходят, подчеркнуто сутулясь и держа руки за спиной. В Америке, краю Дональда Трампа [155] и высокой самооценки, скромность – невеликая добродетель. Но мои предки не хотели даже выпрямляться, чтобы не показаться бахвалами.
155
Дональд
На следующий день я, высоко задрав нос, наблюдаю бракосочетание. Это милая и тихая церемония под открытом небом, в саду, выдержанном в японском стиле. Жениха и невесту почти не слышно, но это и не важно.
Я стараюсь не думать о тех местах в Библии, где поощряется многоженство. Это было бы неуважительно по отношению к происходящему. И я стараюсь сосредоточиться на пассажах, где говорится, что одна жена для одного мужа – хорошее соотношение. В Бытие 2:24 – этот стих цитирует Иисус – мы читаем, что мужчина и женщина не полны, пока не прилепятся друг к другу. Они две половинки. И только вместе составляют целое существо.
…Так поступай со всякою потерянною вещью брата твоего, которая будет им потеряна и которую ты найдешь…
День 148. На рейсе до Нью-Йорка я нашел в кармане сиденья чековую книжку женщины из Форт-Лодердейла. Библия гласит: если ближний потерял быка или овцу – да что угодно, – их надо вернуть.
И я отсылаю чековую книжку. Чувствую себя хорошим, достойным человеком. Я не жестокосердный ньюйоркец, я способен на спонтанные проявления доброты. А главное, мне досталась награда. Женщина из Форт-Лодердейла прислала благодарственную записку (на ее почтовой бумаге нарисован толстый человечек в футболке с надписью «Слишком сексуален»), вложив в конверт подарочную карту Starbucks.
После триумфа с чековой книжкой я испытываю подъем и даже плачу картой за латте человека, который стоит за мной в очереди. Эту идею я нашел на религиозном сайте, посвященном доброте. Надо просто сказать кассиру, что хотите отдать три доллара за следующего покупателя.
Я уже открываю дверь, когда он окликает меня.
– Извиняюсь, – говорит он.
Это плотный мужчина около сорока. На нем велосипедные шорты, несмотря на холодную погоду.
Я оборачиваюсь.
– Вы заплатили за мой кофе?
– Да.
– Мне крайне, крайне неудобно.
Я молчу. Хм. Не знаю даже, что сказать. Он думает, здесь какой-то подвох? Может, решил, что я с ним заигрываю?
– Э-э… – говорю я, очень быстро выхожу из дверей и не оборачиваюсь до конца квартала.
Не стригите головы вашей кругом…
День 153. Новости о моих/Якова внешних признаках: борода стала дикой. На виду осталось не больше сорока процентов лица. Конечно, в этом есть недостатки: жена теперь целует меня, только прикрыв руками все, за исключением губ. Но я стараюсь видеть в этом и хорошее. Борода греет на зимнем нью-йоркском ветру, словно свитер для щек. Кроме того, она помогает остаться неузнанным. Не то чтобы толпы фанатов одолевали меня в метро. Но если вдруг я увижу на улице бывшего начальника, то смогу пройти мимо, и он меня не заметит.