Годы гроз

Ульянов Александр

— Так почему вы не взяли с собой людей, принцесса? — осведомился Брон.

— Считайте, что это паломничество, — отвечала Алина.

— Но вы же будущая королева, — не унимался Брон. — Слишком опасно ехать через всю Америю в одиночку.

— Вы забываете, что у госпожи есть я, — сказал Лавеллет.

Бронвер поднял брови, оглядывая юношу.

— И как давно ты стал рыцарем, мальчик?

— Полгода назад. Мне двадцать один. Полагаю, вы хотели спросить, много ли сражений я повидал?

— Доблесть меряется

шрамами, как всегда говорил один мой дядюшка.

— Я бы сказал, что скорее их отсутствием, — вновь улыбнулся Эльтон.

— Просветитель охранит нас в пути, — вмешалась принцесса. — Я хочу, чтобы люди видели — я не боюсь опасностей, покуда Бог со мной.

— Но я уговорил принцессу, что солдаты инквизиции — не кто иные, как воины Божьи, — сказал Эльтон. — Потому мы и просим сопровождения.

Дэнтон кивнул. Принцесса, быть может, и обладает целительной силой, но этот дар, похоже, ослепляет ее. Даже святого могут ограбить и убить на дороге — со святым Джерри так и случилось. Хорошо, что Лавеллет смотрит на мир более трезво.

Она сказала ему «любовь моя»? Правда? Эсмунд позволил дочери обручиться с простым рыцарем? Ведь будь Лавеллет из богатого рода, он бы точно выдал все свои титулы при знакомстве.

— В таком случае я не могу отказать, — сказал Моллард. — Мы выдвигаемся немедленно, принцесса. Путь до Дримгарда далек, и уже скоро на востоке начнутся осенние бури. Впереди у нас несколько месяцев пути, и дорога будет тяжелой.

— Меня это не пугает, — отвечала Алина. — Не забудьте про подарок, сир Лавеллет.

— Инквизитору сегодня все дарят подарки, — едва слышно проговорила Кассандра.

— Это клювогорн, — сказал Эльтон, снимая с седла птицу. — Он умеет копировать речь и звуки, запоминает лица людей и может передавать послания тем, кого знает. В землях Ривергарда клювогорнов используют для передачи приказов на поле боя. Конечно, ваша армия пока не столь велика, инквизитор… Но кто знает, она может и вырасти!

— Безусловно, — Дэнтон вытянул руку. Птица пересела к нему и потешно вытянула шею, заглядывая в лицо.

— Его зовут Арик. Прикажите ему «горн!» и он протрубит.

Моллард погладил птицу по гладким перьям.

— Арик, горн!

Клювогорн распахнул массивный желтый клюв и издал мощный трубный звук, оглушивший Дэнтона. Солдаты повернулись.

— Свободным строем, вперед! — приказал Дэн и махнул рукой.

Арик повернулся, указал клювом в ту же сторону, и протрубил снова. Моллард пересадил его на луку седла, но клювогорн подлетел и уселся на плечо инквизитора.

— Какой смышленый! — изумилась Кассандра.

— Я рада, что вам нравится, — сказала Алина.

Дэнтон смотрел на марширующих солдат, поглаживая клювогорна. Наконечники копий и панцири блистали в утренних лучах, знамена инквизиции раскрылись на ветру.

Дэнтон редко улыбался, но

сейчас не мог удержаться.

VI

Америя, Кроунгард

Кальдийские мечи и америйские копья нацелились друг на друга. В галерее разом наступила тишина. Придворные прижались к стенам. Только ливень опять разбивался об окна, мерным гулом наполняя коридор.

Дюжина стражников загородила проход троим паладинам Престола. Покрытые яркой эмалью доспехи паладинов сверкали, отражая пламя факелов. Из двух цветов Просветителя — серебряного и синего — кальдийцы предпочитали второй.

Сир Эриг Раддерфорд, капитан дворцовой стражи, вышел вперед.

— Разворачивайтесь, — сказал он, но голос его звучал не столь уж твердо.

Паладины переглянулись.

— Намьестник хочет отправить письмо, — с акцентом сказал один из них.

— Это запрещено. Приказ короля, — сказал капитан. Он единственный не обнажил клинка, и это почему-то придавало уверенность, которой обычно не хватало.

Паладин шагнул вперед. Эриг едва не выхватил оружие, но сдержался. Придворные зашептались, и он понял, что делает все правильно. Сегодня вечером все будут говорить, что капитан дворцовой стражи прогнал кальдийцев, даже не обнажив меча.

— Возвращайтесь в башню, — сказал он уже тверже.

— Никакой король не указ Великому Намьестнику! — сказал паладин, тыча мечом в грудь Эрига, так что острие почти касалось черненых лат.

— Вы находитесь во дворце Эсмунда Первого, и здесь он указ кому угодно, — капитан сглотнул. — Разворачивайтесь.

Паладин качнул головой. Его собратья двинулись вперед, заходя с флангов, как будто втроем собирались окружить двенадцать гвардейцев. Эриг почуял, как напряглись его люди, и сам приготовился к схватке.

Слухи утверждали, что на самом деле паладины плохие бойцы, и берут туда прежде всего статных, а не сильных. Но слухи часто врут.

Эриг облизнул пересохшие губы и потянул меч из ножен.

— Тогда сейчас ты узнаешь, собака… — сказал он. Хмурый взор паладина вспыхнул.

— Пожалуйста, не надо крови!

Откуда-то появился кардинал Лекко. Его сутана была столь же синей, как доспехи паладинов, но на груди и рукавах пролегали серебряные полосы. Джерио эль Лекко был неприятен, да что там — уродлив, но каждое слово, исходящее из кривозубого рта, веяло мудростью и спокойствием.

— Уберите мечи.

Кардинал подошел и долго смотрел паладину в глаза. Тот надменно покачал головой. Эриг не сразу вспомнил, что в Верхнем Кальдириуме этот жест означает согласие. Синие рыцари убрали оружие.

— Поднимите копья, — кардинал повернулся к Эригу, и тот вдруг сразу повиновался. Быстрее, чем паладин.