Годы гроз
Шрифт:
— Поднимите, — буркнул он.
— Я понимаю, что у Великого Наместника есть потребности, но покуда вы в Кроунгарде, вы должны подчиняться требованиям его владыки, — проговорил Лекко.
— Великий Намьестник не служит корольям!
— Над ним лишь Бог, это так, — Лекко расплылся в лошадиной улыбке. — Но коридоры, по которым вы ходите, еда, которую вы едите, и голубятня в этом дворце принадлежат королю Эсмунду. Вы должны просить позволения, а не требовать.
— Великий Намьестник…
«Он вообще знает другие слова?» — подумал Эриг. Ему хотелось
— Я не вижу его здесь, — погасив улыбку, сказал кардинал. — Кто-нибудь видит?
Лекко огляделся по сторонам. Придворные скрывали лица и молчали. Только один трубадур в берете с огромным пером все приближался, стараясь уловить каждое слово.
— Если вы не знаете, сир, объявлена война, — елейный голос кардинала вдруг затвердел. — Кальдириум скоро сойдется с Америей на поле брани. Кому вы хотели отправить письмо?
— Не вашье дело!
Паладин как будто бы растерял уверенность. Неужто Лекко его напугал? Хотя, признаться, Эригу и самому было неуютно. Уродец обладал скрытой силой, и про него даже болтали, что он владеет колдовством. Только очень тихо — инквизиция бы сразу погребла за такие речи.
— А между тем, быть может, какой-то нечистый лакей или человек более знатный, — Лекко снова обвел глазами придворных, — подслушал военные планы короля и передал их вам. А вы, в свою очередь, собираетесь поделиться ими с королем Илларио или маршалом Адричи, — блеснул кардинал своим знанием кальдийского двора. — Не так ли, сир?
Паладин ничего не ответил. Похоже, и ему захотелось как можно быстрее исчезнуть. Эриг даже ощутил укол приязни к человеку, которого недавно готов был убить.
— Конечно, я не обвиняю вас. И не сомневаюсь, что Наместник не стал бы вмешиваться в мирские конфликты. Так что, если письмо не имеет отношения к войне, я готов отнести его на голубятню.
Лекко протянул руку. Пальцы были длинными, как у арфиста.
— Вы можете доверять мне, сир, — сказал он. — Я пять лет провел в Первом Граде, служа Люцио Третьему. Он помнит меня. Быть может, и кто-то из вас…
Латная перчатка отбросила протянутую руку прочь. Кардинал вздрогнул, придворные зашептались, а трубадур подошел еще ближе, пожирая сцену глазами. Да, похоже, паладины помнили Лекко.
— Служишь Эсмунду, не Намьестнику!
— Я служу Господу, — зажимая одну ладонь другой, сказал Лекко. Пальцы окрасились красным. — Раз так, я попрошу вас вернуться в башню. Приказ короля остается в силе, не так ли, сир Раддерфорд?
— Безусловно, ваша светлость, — отозвался Эриг, наконец-то почувствовав себя нужным. — Я повторяю в третий раз — разворачивайтесь! Четвертого не будет.
Паладин вперился в него взглядом.
— Ты назвал менья «собака», — сказал он.
Эриг промолчал. Он уже пожалел об оскорблении, но что сказано, то сказано.
— Поедьинок, — сказал паладин, и все вокруг ахнули. — Завтра на рассвьете.
— Вы можете не соглашаться, сир Раддерфорд, — быстро вставил Лекко.
— Трус может не соглашаться, — качнул
Да, он не был смельчаком, хоть и происходил из знаменитого воинского рода. Он знал, какую кличку носил за спиной. Эриг Бесхребетный. Мол, такому, как он, надо охранять рыгаловки на Кольце, а не Кроунгард. Если сейчас отказаться, шепоток поползет по дворцу, а потом и дальше, пока весь город, а то и вся страна не начнет повторять раздутые слухи о трусливом капитане дворцовой стражи.
«Я слышал, он упал на колени и со слезами просил прощенья!»
«А я слышал, он поцеловал его сапоги прямо там, при всех!»
Эриг махнул головой, прогоняя воображаемый хохот.
— Да будет так, — сказал он со всем достоинством, на которое был способен. — Посмотрим, чего ты стоишь, кальдиец!
Паладин сощурился и развернулся на каблуках. Собратья последовали за ним.
Облизав пересохшие губы, Эриг обратился к кардиналу Лекко:
— Вы ранены, ваша светлость?
— Пустяки, — Джерио показал ему ссадину на тыльной стороне ладони.
— Сир Раддерфорд!
Придворные покинули свои закутки, и Эрига вдруг окружили со всех сторон. Ему улыбались и хлопали по плечу.
— Я не сомневаюсь в вашей победе, сир, — томно сказала какая-то дама с рыжими, как пламя, волосами.
— Как и я, — прогрохотал высокий бородач, хранитель королевского арсенала. — Вы проявили настоящую храбрость сегодня!
— Я одолжу вам Гранглинг — меч моего святого деда. Нет оружия достойнее! — воскликнул какой-то рыцарь.
— Мой оруженосец начистит ваши доспехи перед схваткой!
— Я знаю приемы кальдийцев!
— Идемте в Пенный зал, я хочу сейчас же угостить вас!
Эриг почувствовал, что багровеет. Он жал протянутые руки, улыбался дамам и соглашался на все.
Пожалуй, еще никогда он не чувствовал себя таким нужным.
VII
Южная Лотария
Где-то на миреданском тракте
Стоило армии перейти границы Длани, отмеченые древними дольменами, как лето кончилось будто бы сразу. Дэнтону были привычны холодные ветра и дожди Лотарии, но многие солдаты, не говоря уж о принцессе, поражались, что ливни могут быть такими сильными и долгими.
Моллард по опыту знал, что с началом осени лотарские дороги исчезают и становятся грязью, поэтому повел людей по миреданскому тракту. Хоть и созданные много веков назад, они не боялись погоды. Широкие каменные плиты, на которых мог бы разъехаться сразу десяток всадников, были вкопаны в землю и возвышались над ней на пол-локтя. Вода и грязь стекали с пологих краев на обочину, так что дороги всегда оставались чистыми.
Миреданские тракты проходили через всю Лотарию и земли Дримгарда, исчезая за восточными границами Америи, в проклятых, погибших королевствах. Армия Молларда шагала по зеленому, что уходил на юг Дар-Минора.