Годы гроз

Ульянов Александр

Он медленно стянул перчатку с ее руки и поцеловал, склонив голову. Ладонь Кассандры скользнула к щеке и ощутила влагу, текущую по лицу инквизитора.

Не в силах больше сдерживаться, она заключила его в объятия и заплакала. Он обнял ее в ответ, и так они стояли посреди утихшей бури, обретая покой в слезах друг друга.

Послышались чьи-то шаги.

— Вон! — рявкнул Дэнтон, а Кэс продолжала плакать.

Они стояли так вечность.

VI

В то самое утро, когда

Дэнтон собрался отправить почтовых голубей, как назло, впервые за долгие дни пошел дождь.

Моллард стоял в дверях церкви, сложив руки за спиной и глядя на воду, заполняющую неровности двора. Письма лежали в кармане. Послания для короля и архиепископа, герцога Данвеля из Дримгарда, принцессы Алины и Эллиса. К Брону отправил Арика, чтоб показать старому рыцарю — он не забыл его и не бросил.

Дэнтону нужна была помощь. Под его началом немногим больше четырехсот людей. У Возрождения, по словам Черлинга, пятнадцать тысяч. С таким перевесом невозможно вести войну. Тем более, что армия есть только у Грейна. У Дэнтона — всего лишь маленький отряд по сравнению с его войском.

Откровенно говоря, он не надеялся на подмогу. Из Низарета еще могут прислать войска, но казармы инквизиции не бездонны. Быть может, Симон пришлет еще три сотни. Быть может, даже полтысячи. Но что это против Грейна, за которым стоит весь здешний народ? Нужно поднимать мирскую армию, а она занята мятежами на Длани и войной на западе.

Ответит ли герцог Данвель? Когда инквизитор просит помощи, мирские власти обязаны безоговорочно ее предоставить, «если нет на то неодолимых трудностей», как гласит Железный кодекс. А черную лихорадку вполне можно назвать такой трудностью.

Смогла ли принцесса излечить болезнь? Сможет ли она убедить герцога прислать хотя бы немного людей? Даже тысяча дисциплинированных воинов дала бы Дэнтону шанс.

Единственный, в ком Дэн не сомневался — это Брон. Пускай он разъярился на него перед отъездом, но спустя время наверняка понял, что Моллард и не думал его оскорблять. И он откликнется на безнадежный зов. Три-четыре недели — и старый рыцарь будет здесь. Даже в Эллисе Дэнтон не был так уверен. Лукавый Бальдер хоть и верный друг, но не оставит свои земли без защиты. От него скорее придет добрый совет — брось и уезжай. Вернешься, когда хватит сил.

Моллард вытянул руку ладонью вверх. Холодный дождь увлажнил его кожу и круглый шрам в центре ладони.

Лучший инквизитор. Не потому, что подарил инквизиции крепость и земли. А потому, что он всегда выполнял свой долг. Потому что использовал власть во благо, искореняя ересь и колдовство.

Настал, похоже, день, когда удача отвернулась от него. В этот раз еретики сильнее. Намного сильнее.

Дэнтон сунул руку в карман и нащупал двустороннюю монету. Ему показалось, что одна из сторон была холодной, а другая — теплой, но когда достал ее, ощущение пропало.

Так или иначе, сдаваться лучший инквизитор не собирается.

* * *

Днем дождь прекратился, но тучи и не думали уходить. Желтые улицы Рейнвиля посерели от хмурого света. В полдень Дэнтон приказал три раза ударить в колокол — призыв

к молитве, на который никто не откликнулся. Только нищий, проходящий мимо, сотворил святой знак, боязливо глядя по сторонам. Моллард прочитал солдатам главу из Просвещения, и они хором вознесли молитву «Хранитель небесный».

Дэнтон отправил голубей — птицы разлетелись в разные стороны, на восток и на запад. Сколько они будут лететь и долетят ли? Быть может, ответ придет на пепелище.

Моллард и десяток гвардейцев садились на коней, когда прибежал строитель, посланный звонить в колокол.

— Простите, инквизитор, но я подумал, это важно.

— В чем дело? — спросил Моллард, поправляя узду.

— С колокольни я увидел… ох, не знаю… В общем, тучи висят только над городом. Нигде больше нет. Прямо фигура такая, — строитель очертил пальцем. — Форму стен повторяет. Это что же, инквизитор, колдовство?

— Да, — сказал Дэнтон и поднял взгляд к угрюмой черноте. — Будь спокоен, скоро мы расправимся с еретиками и их чернокнижниками.

Он махнул гвардейцам, и они отправились на площадь, где должны были скоро зачитать новые указы графа Черлинга — как признался Унна, первые его указы за последние три года.

Дэнтон соврал строителю. Если тучи и впрямь висят только над Рейнвилем, то это не колдовство. Ни один колдун на такое не способен. Это магия, могучая и древняя, какой владели миреданцы. Маги были и среди лотарцев, но все они были убиты во время Объединения Америи.

Что же Грейн отыскал в Лоттеринге? Неужели он добыл секреты настоящей магии?

Последний маг, которого видел Дэнтон, движениями пальцев заставлял сердца людей остановиться, и перемещался в воздухе, как ветер. Жутко было наблюдать за тем, как невидимые силы способны убивать, хоть Дэнтон знал, что они способны и исцелять.

Но несмотря на силы, в конце концов Ария все же схватили.

Дэнтон тронул в кармане двустороннюю монету. Вихрь всхрапнул и остановился. Моллард поднял глаза. На центральной площади города собралась толпа. На помосте у сухого фонтана глашатай готовился читать указы, рядом с ним стояли два голубых плаща. За его спиной поскрипывали пустые виселицы. Пьяница, сидящий в колодках, просил народ подвинуть задницы, чтобы ему тоже было видно. Пекарь в красном колпаке ходил, предлагая горячие пироги, «пышные, как титьки молочницы». Какая-то женщина в белом фартуке — судя по всему, молочница — обругала его последними словами, однако получила бесплатный пирог и успокоилась, а дело пекаря пошло бойчее.

Толпу окружала пара десятков стражников. Гидеона нигде не было видно.

Моллард не стал вклиниваться в толпу, и остался с гвардейцами в стороне. Глашатай прочистил горло и поднял руку:

— Слушайте, люди! — голос оказался на удивление громким и глубоким. — Граф Черлинг, правитель нашего города и всех его предместий, издал указы, которые мне велено зачитать!

— Как же, его это указы! — проорал мужчина со ртом, набитым пирогом.

— Инквизиция нашептала!

Глашатай, к его чести, не обращал на выкрики внимания. Он поднял свиток, загородившись им от толпы, и начал читать: