Годы гроз

Ульянов Александр

Люди вдоволь поглумились над храмом. Кассандра никогда не была слишком набожной, но от такого святотатства у нее перехватило дух.

Будь у Дэнтона побольше людей, им стоило бы запросить у Низарета Право железа — исключительный указ, который позволял предать мечу всех жителей города, захваченного ересью. Право железа по умолчанию давалось на языческие города, но внутри стран истинной веры его выдача была редкостью. Кассандра слышала только об одном случае за время после войны с Дар-Минором. Город Гринвид в землях Вилонии

был уничтожен за то, что отвернулся от церкви Просветителя.

Возможно, Рейнвиль ждет такая же судьба.

— Неверные, — сказал Бастиан, перебирая обрубками пальцев. — Господь покарает их за то, что они сотворили с церковью.

— Мы здесь, чтобы нести его кару, — сказала Кассандра. — Приберите здесь все. Забейте окна. Проверьте подвалы — может, остались какие-то запасы.

— Это вряд ли, — буркнул Бастиан.

Храм действительно оказался большим — внутри не слишком тесно разместились все солдаты. Лошадей и телеги оставили снаружи, но припасы Кэс приказала перенести внутрь, а телеги накрыть. Дожди в последние недели были редкостью, и в Кассандру это почему-то вселяло беспокойство — на ее памяти не было такого, чтобы весна в Лотарии обходилась без ливней.

Кэс вышла на улицу. Прислуга сразу принялась за работу — грумы чистили и кормили лошадей, строители осматривали стены.

— Мы сможем укрепить их? — спросила Кассандра.

— Конечно, госпожа, — откликнулся сутулый старшина строителей. — Надо везде положить свежий раствор, и бреши заложить, а вот тут лучше поставить подпорки — кладка совсем хилая.

— А сделать выше?

— Это вряд ли, — строитель поковырял цемент ногтем. — Фундамент не выдержит. Но можно приказать кузнецам наковать шипов и приделать их сверху. А вы думаете, на нас тут нападут?

— Все может быть. Отдохните и начинайте работу.

— Да, госпожа, — поклонился мужчина.

Поправив перевязь, на которой лежала рука, Кэс вышла за стены и столкнулась с мальчиком лет шести, который с приоткрытым ртом наблюдал за происходящим во дворе храма. Увидев Кассандру, он сделал шаг назад, а потом заметил меч и широко улыбнулся.

— А он настоящий?

В горле Кэс встал комок. Она молча кивнула.

— А можно потрогать?

— Не стоит, — выдавила она.

— А вы рыцарь или просто воин?

— Я рыцарь, — Кассандра сглотнула, глядя на белые волосы и голубые глаза мальчишки.

Таким мог быть ее сын.

— А можно я посмотрю на солдат?

— Смотри, если хочешь. Как тебя зовут?

— Мама не велит говорить свое имя, — сказал мальчик. — Она говорит, колдуны его могут забрать.

— Но я ведь рыцарь инквизиции. Я не заберу твое имя, — что бы это суеверие не значило.

— А папа говорит, инквизиция плохая.

— Тайлен! Тайлен!

Женщина в переднике бежала через улицу. Мальчик обернулся.

— Простите, госпожа! — женщина сграбастала маленького Тайлена. — Он просто любопытный, простите,

госпожа!

— Все хорошо, — ответила Кассандра.

— Мама, она рыцарь! Смотри, даже женщина может быть рыцарем!

— Простите, госпожа, — повторяла женщина, убирая прядки волос под косынку. Ее большие глаза были полны страха. — Мальчик не хотел вас оскорбить.

— Все в порядке, — слова еле пробрались через комок в горле.

— Мы пойдем, госпожа, если позволите, простите.

Кассандра кивнула.

Мать потащила Тайлена прочь, а он все оборачивался и улыбался Кассандре. Он успел помахать ей, прежде чем женщина увела его за угол.

Кассандра как в тумане прошла через двор и храм, и сама не поняла, как оказалась в кабинете епископа. Стол, сундук и стеллажи для книг стояли пустыми, но здесь был относительный порядок — даже посуда осталась на маленьком столике нетронутой.

Глиняный стакан будто сам оказался в руке. От тишины у Кассандры звенело в ушах, и она швырнула стакан. Он с треском разбился, и черепки попадали на пол.

Она думала, внутри нее пустота. Как же она ошибалась — все это время она была полна страдания, и мальчик, не зная об этом, прорубил трещину в дамбе. Пустота наполнилась болью, бесконечной, как море, испепеляющий, как огонь. Море огня, что сжигало ее изнутри.

Кассандра сорвала со стены драпировку и одной рукой обрушила стеллаж. В стену полетели остатки посуды, а следом и маленький столик.

Каждый разбитый стакан, каждая брошенная миска делали боль сильнее, выталкивали наружу, заставляя Кассандру слепнуть и глохнуть, теряться в этом бешеном вихре.

Почему?! За что, Боже?! Ты спас Дэнтона, но почему забрал наше дитя?! Ты решил что плоду греха не место в этом мире?!

Но почему?! В чем был виновен нерожденный младенец, что Ты решил убить его?!

Кассандра не знала, сколько времени прошло, прежде чем от мебели остались лишь щепки. Она обнаружила, что держит в руке Молнию. На волнистом клинке появилось несколько сколов.

Кэс разжала пальцы, и меч звякнул об пол. Она стояла и смотрела на хаос, который учинила. Такой же хаос был внутри нее. Лицо горело, сердце неистово колотилось, разгоняя боль по всему телу.

За спиной скрипнула дверь. Кассандра вздрогнула, но не повернулась.

Дэнтон замер, глядя на разруху. Кассандра стояла к нему спиной, тяжело дыша. Волосы, собранные в пучок, растрепались. Она стояла и молча глядела в одну точку.

Он осторожно подошел. Снял перчатки и бросил их на пол рядом с Молнией. Коснулся пальцами ее шеи и тонкого шрама, убирая волосы. Наклонился и прошептал:

— Я здесь.

Кассандра повернулась к нему. Дэнтон смотрел на нее так, как никогда раньше. Она не могла бы сказать, что означает этот взгляд, но в нем было что-то… что? Понимание? Сочувствие?