Годы гроз
Шрифт:
Эсмунд кивнул.
— Спокойной ночи, государь.
Лекко поклонился и поспешил в западную часть дворца, бесшумно скользя по затененному коридору.
«Вряд ли я сегодня усну, если только не выпью двадцать кубков гальтаса», — подумал Эсмунд, но вслух сказал совсем другое.
— Спокойной ночи, кардинал.
Джерио обернулся и благодарно кивнул королю. Его улыбка в полумраке показалась Эсмунду зловещей.
* * *
Лунный свет, проникая через стекло, омывал Зеркальный
— Останьтесь тут, — велел Эсмунд Йоэну и Щитам. — Я хочу побыть один. И он пусть тоже уйдет.
— Вы, сир! — сквозь зубы воскликнула Герда и ткнула в постового пальцем. — Подойдите сюда! Король желает побыть один!
Рыцарь кивнул и бегом покинул пост.
Вырезанное в камне лицо Мариэль улыбалось. Эсмунд приблизился и положил на холодный камень ладонь.
Словно что-то оборвалось в груди, и он зарыдал в полный голос. Он собирался помолиться, поговорить с Мариэль, но вместо этого только плакал. Возможно, его слезы были красноречивее слов, а слова были и вовсе не нужны.
Эсмунд ощутил себя невероятно одиноким. Две самые любимые женщины покинули его, и он чувствовал, что не в силах терпеть эту боль. Казалось, что еще немного — и она убьет его изнутри.
Он поднял взгляд на мрачную, покинутую всеми Башню клятвы. Вспомнил, как она горела в ту ночь, как он метался в этом дворе, не в силах что-либо сделать… Воспоминания были такими яркими, что Эсмунд ощутил запах дыма. Он взглянул на черный дверной проем и увидел, как наружу и впрямь сочится дымок.
— Мариэль?..
Эсмунд отнял руку от камня и шагнул вперед. Дым становился гуще, выползал из мертвой башни, стремясь навстречу королю.
— Ваше величество!
Эсмунд не обратил внимания. С трудом передвигая слабые ноги, он шел вперед. Ему казалось, будто он слышит беззвучный, бессловесный зов, и не мог противиться ему.
Раздался глухой, но сильный треск. Законник на мгновение остановился, а потом продолжил свой путь.
— Ваше величество! — одновременно воскликнули несколько голосов.
Эсмунд ощутил тепло, идущее из башни. Дым окутал его, и он вошел внутрь.
Вокруг сомкнулась темнота. Эсмунд закашлялся. Откуда-то снизу вновь раздался треск.
— Мариэль? — позвал король.
Никто не ответил.
Внезапно пол затрясся и ушел из-под ног. Эсмунд увидел, как часть его рухнула вниз, и облако черного дыма, как зверь, накинулось на короля. Он пошатнулся и едва не упал, заходясь от кашля.
«Опоры! — понял он. — Кто-то поджег опоры внизу!»
Видение схлынуло, и Эсмунд бросился назад.
Поздно.
Башня клятвы сложилась под собственным весом, будто уходя под землю, как великие статуи Кель-Туата; обломки камней разбили потолок Зеркального сада, и ливень острых осколков изрезал закатные кипарисы; алтарь королевы
* * *
Джерио эль Лекко вошел в покои Дагоберта. Пустые руки дрожали. Дагоберт, молящийся на коленях у окна, посмотрел на него и спросил:
— Что случилось? Я слышал грохот.
Лекко упал на колени, а Дагоберт, напротив, поднялся. Он понял — случилось нечто страшное.
— Ужасные вести… ваше величество, — сказал кардинал.
V
Лотария, Небесный погост
Август 2945 г. по миреданскому календарю
Древние похоронные башни покрывали цветущие холмы вокруг. Клювогорн кружил в чистом небе над ними, издавая глубокий, протяжный гул. Небесный дом сверкал, как бриллиант — сегодня было так ясно, что острым глазом можно было разглядеть его вытянутую форму.
— Вот она, — сказал Дэнтон и остановил Вихря.
Дэлуин внимательно оглядел гробницу от подножия до площадки на вершине.
— Ваш дед поставил себе достойный тердалис, — сказал он. — Так называли похоронные башни древние лотарцы.
— Миреданское слово? — спросил Дэн, не отрывая взгляда от широкой площадки. Снизу саркофаг не было видно.
— Предки были близки с миреданцами, — Дэлуин осмотрелся. — Вон та башня, глядите. Чудо, что она уцелела.
Моллард повернулся и на вершине одного из холмов увидел высокую, блекло-белую башню. Она выглядела так же, как и остальные, но на площадке были перила, а каменный столб обвивала лестница.
— Чудо, что уцелел и сам Небесный погост.
— Такие, как ваш дед, его сохранили, — крючковатый нос Грейна качнулся вниз-вверх. — Он всегда заботился о памяти нашего народа.
Дэнтон не ответил. Он смотрел вверх, щурясь от яркого неба, и пытался понять, хранит ли тердалис дух дедушки.
На забытом кладбище царила тишина. Оказавшись к югу от Шрама, Дэнтон и его люди первым делом отправились сюда. Альдеринг остался западнее — пока там не было нужды появляться. Баргезар был в трех днях пути.
Кассандра подъехала к ним. Она еще выглядела ослабленной, но не подавленной — глаза сияли, точно два сапфира, распущенные волосы блестели под солнцем.
— Когда мы начнем? — спросила она.
— Как только король скажет, — ответил Дэлуин.
Моллард молчал. Дедушка всю жизнь ходил в церковь и знал наизусть целые главы Просвещения, но упокоиться пожелал в небесной гробнице, а не на костре. Дэнтон не помнил, чтобы дед рассказывал ему о вере предков — но похоже, отголоски ее жили в сердце дедушки и были переданы Дэну с кровью.
— Ты не сомневаешься, Кассандра?
Она ответила сразу:
— Ни капли. Мы сами пришли к этому, Дэнтон, помнишь?