Годы гроз
Шрифт:
Эти люди, следуя пророчеству, верят что Дэнтон — их предсказанный король. Скоро все графство Рейнвиль будет так думать.
И теперь вся жизнь сложилась в единую картинку. Все, что происходило — от учений дедушки и смерти матери до Ария и Баргезара — тонкими ниточками вело к этому моменту.
— Я должен поговорить с ним, — будто во сне сказал Дэн.
— Нет!!
Брон встал перед ним, угрожающе перехватив секиру. Дэнтон никогда не видел у него таких огромных глаз.
— Ты что, им поверил?! Это ловушка!
— Они
Брон раскраснелся. Он схватил Молларда за плечо и ткнул секирой в Грейна:
— Не верь! Как ты можешь верить еретикам! Как ты можешь что-то обсуждать с ними! Ты инквизитор, ты носишь алый плащ! ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ИМ ВЕРИТЬ!
Вопль Брона прозвучал, будто гром, но никто больше не сказал ни слова.
— Оставайся здесь, сир Раддерфорд, — сказал Дэнтон и вложил меч в ножны.
Бронвер шумно глотал воздух. Крепче сжав плечо, он пихнул Дэна в сторону пророка.
— Лучше бы я ушел. Или лучше бы остался в Альдеринге. Лучше бы я вообще тебя не встречал! Не зря говорят, что все бастарды — предатели.
Его слова не задели Дэнтона даже краем. Он подошел к Грейну. Тот глубоко кивнул. Воины Возрождения расступились, и Дэлуин направился в сторону притвора. Моллард и спутники Грейна — следом за ним. Тигрица прятала взгляд. Человека в капюшоне Дэнтон так и не узнал, но немного развалистая, и в то же время твердая походка была донельзя знакомой.
Они остановились, не доходя до разрушенной баррикады из конских тел. В притвор было страшно заглянуть — потемневшая кровь покрывала все без остатка. Застывшие тела валялись нелепой грудой, сжимая мечи и булавы холодными пальцами. Мухи роились тучей, оглушающе жужжа. Солнце заползало внутрь, начинало теплеть. Скоро здесь будет нечем дышать.
— Вам удобно в шлеме, ваше величество? — спросил Дэлуин.
— А ты уже приготовил корону?
Пророк улыбнулся.
— Мы все расскажем. Вы готовы раскрыться, граф?
Человек сбросил капюшон, и у Дэнтона свело внутренности.
— Эллис.
Граф Бальдер упал на колено.
— Простите меня, государь. Если бы я мог знать, что это вы…
— Значит, от тебя Грейн знает все обо мне.
— Не только, — сказал Дэлуин. — Но именно граф Бальдер просил оставить вам жизнь и убедить уйти.
— Он объяснит тебе, Дэнтон! — восторженно воскликнул Эллис. — Речь о судьбе всей Лотарии. Хоть я и не чистокровный, я люблю эти земли и верю в пророчество. Ты, должно быть, не знаешь, — Бальдер лукаво усмехнулся. — Но мой отец и твой дед давным-давно помогали раскопкам Дэлуина.
— Я лично знал вашего деда-герцога, государь, — кивнул Грейн. — И видел вас еще младенцем.
Все это поразительно легко складывалось в голове у Молларда, словно где-то всю жизнь для этого было пустое место.
— Расскажи ему о пророчестве! — потребовал Бальдер тоном ребенка, просящего о сказке на ночь.
Тигрица неловко мялась, поскрипывая полосатыми доспехами. Грейн улыбнулся
— «На руинах порабощенной веры король воздымет свой меч. Небо окрасится кровью в последнюю ночь. Неистовый враг падет, и мертвецы поднимут багровое знамя потерянного короля».
Рексен. Багровое знамя. Король.
У Молларда пересохло в горле.
— Я отправил вам в письме лишь часть строк, — сказал Дэлуин. — Мы не хотим, чтоб иноверцы знали о пророчестве слишком много. Даже наши последователи не ведают всего. Но теперь — вдумайтесь! Волею Бога мы все были связаны и оказались здесь, чтобы возродить Лотарию из праха времен. Момент настал!
— Вы только что хотели убить меня. Почти все мои люди погибли, — Дэнтон взглянул на Эллиса. — И теперь вы хотите подчиняться мне?
— Мой король, — Дэлуин склонил бритую голову. — Многие годы я трудился, чтобы сделать вам подарок, который делаю сейчас. С помощью рыцаря Тануэн, — Тигрица кивнула, — я объединил весь север Лотарии, колыбель наших предков, и вручаю ее вам. Все мужчины, которых вы видите здесь, отныне умрут за вас. А те, что умерли ночью, возродятся и будут служить вам или вашим потомкам.
Эллис поднял козлиную бородку:
— А я приношу вам свою присягу и клянусь служить, как сюзерену. Отныне вся мощь Старого утеса, собранная мной, на вашей стороне.
— Ты будешь служить мне так же, как Эсмунду? — не удержался Дэнтон. — Или как ты служил своему отцу, друг мой?
Бальдер залился краской.
— Как друг, ваше величество, я скажу, что и ваши поступки порой вызывают недоумение.
Наступило молчание. Грейн опять заговорил первым:
— Впереди у нас много дел, государь. Нас ждет многотрудный и рискованный путь. Но с Божьей помощью мы преодолеем его и возвеличим Лотарию, как было завещано.
Дэнтон покачал головой.
— Ты знаешь, — сказал он Бальдеру. — Дед все время говорил, что я потомок королей. И что если будет на то воля судьбы, однажды я смогу надеть корону.
— Но теперь, когда судьба дарует вам ее, вы сомневаетесь? — проводя рукой по бакенбардам, спросил Грейн.
— Что вы хотите от меня? Чтобы я объявил себя королем Лотарии и повел войска против Эсмунда Первого?
— Позвольте повторить слова герцога Алексиса: если будет на то воля судьбы, — сказал Грейн.
— Если придется, мы разобьем Законника, — встряхнув белой челкой, буркнула Тей. — Эсмунд ведет войну с кальдийцами, его вассалы разобщены.
— Всевышний благоволит нам, — согласно кивнул Дэлуин. — Я не священник, но уверенно могу сказать: Ему противна война за Святой Престол, которую учинили короли запада.
— Я не должен предавать свои клятвы, — сказал Моллард.
— Нет предательства в том, чтобы следовать воле Божьей.
По спине у Дэнтона пробежал холодок. Почти такие же слова произнес Кослоу, когда десятилетний Дэн выдал инквизитору Ария.