Голландка

Мягкова Нинель

Йоланда, судя по звукам, занялась посудой на кухне. Даниил бы, сказать по правде, предпочел бы, чтобы она пришла и выставила наглую девицу - все же это ее, Ланы, квартира. Но придётся, похоже, самому.

Он подцепил очень удачно висящую у самого входа куртку, накинул ее на плечи и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Татьяна невольно отступила на шаг и чуть не споткнулась о собственный чемодан.

– Я вот одного не понимаю.
– лениво протянул Даниил.
– У тебя совсем нет ни совести, ни гордости? Ты зачем приперлась? Мы же все выяснили еще до моего отъезда.

Татьяна

всхлипнула, переходя к запрещённым приемам.

– Именно тогда я пришла в себя! Спасибо тебе, ты меня спас!
– с чувством воскликнула она.
– Я осознала, что сама себе противна, прошла лечение, помирилась с семьей. Я теперь совершенно другой человек!

– Рад за тебя.
– Кивнул Даниил. Он и правда чувствовал облегчение, что девушка не пропала и не скатилась на самое дно, а взяла себя в руки и выплыла. Не хотелось бы, чтобы разрыв с ним окончательно ее добил. Обошлось.

– Ты как-то странно себя ведёшь.
– нахмурилась Татьяна.
– Неужели ты не рад, что я снова здорова, и мы можем быть вместе?

Даниил аж поперхнулся.

– Это кто тебе такое сказал?- изумился он.

– Ну, как же. Ты же сам говорил, что расстаёшься, потому что я употребляю. Я уже бросила, так что можем снова сойтись! Папа предложил мне выбрать, где буду проходить практику, я сразу сказала - Голландия! Здесь такой замечательный факультет дизайна в Утрехте, будем вместе ездить на учебу!

Она что, уже все распланировала? Даниил стоял и тихо офигевал. А ничего, что у него жена, вообще-то, не говоря уже о том, что речи о схождении обратно при расставании не было от слова совсем?

Вместе на учебу ездить. А жить что, втроем? Вот в мэрии обрадуются. Хотя, они тут наверное и не такое видели. Раз уж при заполнении документов ему предложили на выбор три графы пола: «женский», «мужской» и «не определён».

Проглотив рвущиеся наружу первые пару десятков слов, в основном матерных, он начал нежно и терпеливо, как с капризным ребёнком.

Которым Татьяна, в сущности, и была.

– Тань, я никогда не говорил, что мы сможем снова быть вместе, когда ты вылечишься. Я очень рад, что тебе лучше, и ты помирилась с отцом, но я здесь ни при чем. Я женат, у меня своя жизнь, у тебя своя. Наслаждайся, ты обязательно вТатьяна надула и без того надутые губы.

– Что значит, женат? Это же фиктивно, для документов. Оно не считается!

Даниил тяжело вздохнул.

– Речь не о том, насколько реален мой брак. Даже если бы я не был женат вообще, я бы обратно не вернулся, неужели не понимаешь? Все, нас нет, и не будет. Уясни это уже. Пошли, помогу, а то навернешься еще от расстройства.

Он подхватил увесистый чемодан - хорошо, хоть в этот раз не фальшивка - и поспешно сбежал по уже привычным металлическим ступенькам.

На фоне той лестницы в доме старшей де Ланг - парадное крыльцо дворца.

– Прощай. И чтобы я тебя больше рядом со своим домом не видел. Не хочу, чтобы жена расстраивалась.
– твёрдо заявил Даниил, и оставив ошарашенную подобным обращением Татьяну на тротуаре, поспешил обратно, вверх по лестнице.

Вообще-то изначально он просто собирался придать убедительности своему

браку. Если Татьяна начнёт на каждом углу твердить, что женат он фиктивно, как бы до местной полиции не дошло. Аннулируют ему визу, и привет. Но, к собственному изумлению, Даниил осознал, что действительно не хочет расстраивать жену. Вряд ли любой женщине понравится, что на ее пороге появляется бывшая ее мужа. Пусть даже муж пятьдесят раз липовый.

Он прикрыл за собой дверь, настороженно ожидая реакции Ланы на визит Татьяны.

– И где она?
– не поворачиваясь, спросила девушка, складывая тарелки в коробку и перемежая их слоями кухонной бумаги.

– Ушла.
– Даниил прислонился к стене у двери, и с любопытством смотрел, как растёт гора бумажных полотенец. Ни одной тарелки почему-то Лана сверху не положила, а продолжала методично отрывать квадрат за квадратом белых полотнищ.
– Я ее не пустил.

– Мог бы и пустить. Я не против.
– деланно безразлично пожала плечами Лана, а у самой замерло сердце. Вдруг он сейчас побежит за бывшей и вернёт ее, в самом деле? Нет, Йоланда, конечно, подвинется, если та пообещает не употреблять наркотики в доме. Но все же, во-первых, это ее квартира, пока что, даже не совместно нажитая, а во-вторых, она как-то незаметно привыкла и Даниила считать своим. А тут такое напоминание из прошлого, о том, что вообще-то у них все не по-настоящему.

– Я против.
– веско ответил Даниил, выглядывая в небольшое окно рядом с дверью, и убеждаясь, что незваная гостья действительно ушла.

Лана оглядела гору салфеток в коробке, чертыхнулась, и выложила их наружу. Пригодятся.

Что-то она сильно распереживалась по поводу фиктивного мужа. Нужно срочно брать себя в руки. Еще решит, что Лана его ревнует.

– Ты собирай, я сейчас. Отцу позвоню.
– Даниил снова накинул куртку и вышел на площадку, плотно прикрыв дверь. Нечего ей слушать, как он ругается.

Павел поднял трубку на втором гудке. У него уже вечер, вспомнил Даниил о разнице в часовых поясах. Впрочем, здесь уже тоже начало темнеть. Зима, пять вечера - глубокая ночь, практически.

– Пап, ты дал Тане мой адрес?
– не утруждаясь приветствием, поинтересовался Даниил.

– Ну, дал.
– даже без видео Даниилу представилось, как отец пожал плечами.
– Девочка рыдала и всячески божилась, что едет учиться, и всего лишь зайдёт к тебе поговорить. Что, наврала?

– Угу.
– буркнул сын. И смягчил тон. В конце концов, старший Кореев не виноват, что личная жизнь Даниила такая сложная и запутанная, не хуже бразильского сериала.
– Ты-то сам как?

– Нормально. Скучать некогда.
– хохотнул отец и принялся рассказывать об испытаниях нового аппарата в своём НИИ. Без подробностей, все же государственное учреждение. Больше напирал на выражение лиц участников, когда что-то шло не по плану или грозило взорваться.

После того, как они обсудили общих знакомых, и Павел передал привет от бабушки с дедушкой, наступила небольшая пауза. Даниил подумал и высказал свои сомнения:

– Новый год скоро. У вас там какие планы?
– поинтересовался он, вроде бы невзначай.