Голландка
Шрифт:
Как ни смешно звучит, до катка добрались на велосипедах. Искусственный лёд залили в Ларене, соседнем городке, где обитали в основном богатые и родовитые голландцы. Эдакое местечковое Монако.
Покататься там приезжали даже из соседних городов, так что на импровизированной ярмарке можно было увидеть как даму в манто из натурального меха, так и цыганят в пуховиках с третьих рук.
В розовой дутой безрукавке и светло-сиреневом толстенном свитере крупной вязки Лана была похожа на сахарную вату. Даниил помимо воли все время искал ее в толпе взглядом, даже если отходил всего на пару
И встречаясь с ней глазами, невольно улыбался.
Что-то изменилось между ними в ту новогоднюю ночь. Дальше поцелуев они не зашли, и на следующее утро эту тему даже не поднимали, дружно сделав вид, что ничего не было, и виной всему шампанское и волшебство фейерверков.
Но Даниил теперь смотрел на молодую жену совершенно по-новому, замечая не только излишний вес - который, к слову, совершенно ее не портил, даже добавлял шарма - но и грацию, плавность движений, точеные черты лица, роскошные волосы. Вместе все складывалось в картину довольно привлекательную для глаза, и Даниил сам уже не мог понять, где были его мозги, когда он искренне считал Лану жирной коровой. Нормальная девушка, с округлостями в нужных местах.
Может, он просто привык - подобные фигуры совершенно не редкость на улицах Голландии, и никто не прячет их под бесформенными мешками. Наоборот, гордо выставляют напоказ. Мол, завидуйте, кому столько телесного богатства не досталось!
– Погоди, дай я зашнурую.
– заметив, что Лана не затянула коньки как следует, Даниил опустился перед ней на одно колено, как принц перед Золушкой, и принялся подтягивать провисшие шнурки.
– Только не хватало тебе еще ногу подвернуть.
Он бухтел, как столетний дед, а сам косился на изящную ножку сорок первого размера, недоумевая, когда его успело переклинить до такой степени, что он находит эти округлые икры и сильные, крепкие лодыжки привлекательными? Не иначе, влажный болотный воздух Голландии повлиял.
– Спасибо.
– Лана опустила глаза, на щеках играл яркий румянец, то ли от мороза в плюс два градуса, то ли от смущения. Девушка неуверенно, пошатываясь и придерживаясь за скамью, встала, шагнула на лёд и нога моментально из-под нее уехала. Если бы не подхвативший ее вовремя Даниил, сидеть бы ей на шпагате.
Парень подвёл ее к забору вокруг катка, и медленно покатился рядом, пытаясь объяснить на примере и пальцах, как именно нужно ставить ногу, чтобы ехать вперед, а не во все стороны.
Йоланда хваталась за бортик, хохотала и верещала, как безумная. А когда она решила использовать детского пингвина-каталку для удержания равновесия, и почесала насквозь, согнувшись в три погибели и отклячив попу, заржал уже и Даниил.
Он-то часто ходил на каток ВДНХ. Ледяные дорожки навевали приятные воспоминания о тех временах, когда мама была жива и они катались втроём - он, карапуз лет пяти, посередине, а за руки его удерживают родители, надежные, как самая крепкая скала в мире.
– Держи меня, я не умею тормозить!
– заверещала Лана, неумолимо приближаясь к бортику на противоположной стороне катка.
Даниил прибавил ходу и успел буквально в последний момент. На то, чтобы деликатно ловить девушку, времени уже не оставалось, так что
– Ты как? В порядке?
– прохрипел он.
– Ага!
– Лана поправила сползшую на нос шапку и небрежно чмокнула его в щеку, удачно оказавшуюся в пределах досягаемости.
– Ты мой герой!
Оставив пингвина, и осторожно держась за бортик, она побрела по краю катка, больше не рискуя высовываться в центр. А Даниил довольно долго стоял столбом, краснея до самых ушей и чувствуя, как помимо воли к ним расплывается довольная улыбка.
Сидеть дома с Ланой оказалось... нормально.
Даниил ожидал неловкость, даже ссоры. Все же она привыкла днем оставаться одна, а по выходным чаще всего уезжала то к родителям, то к бабушке в дом престарелых, так что видели они друг друга все полгода совместного проживания только пару часов, по вечерам.
А тут целые сутки вместе.
Они взрослые люди, со своими привычками и обыкновениями. Мало ли, кому из них что не понравится.
Но как ни странно, получилось так, что даже в мелочах они либо совпадали, либо дополняли друг друга. Утром Даниил вставал чуть раньше, и пока Лана валялась и приходила в себя, успевал умыться, побриться, сделать завтрак и свою порцию даже съесть. Когда девушка выползала на кухню, ее уже ждал свежезаваренный кофе из аппарата.
Для любителя покрепче они нашли в магазине супер-обжаренный эспрессо, двенадцать баллов из десяти. Гущи он, конечно, не давал, но всю остальную гамму ощущений обеспечивал. Лана же упорно продолжала пить свою четверку и кривиться на чёрное «дьявольское варево».
Даже когда они заказали пиццу навынос - обоим было лень готовить, и хотя очередь была Даниила, он забастовал - оказалось, что он не любит и оставляет на тарелке сухие корочки по краям треугольников - а она их как раз обожает больше всего. Так что пиццу поделили нетрадиционно. Ему середину, ей края.
Заказы под Рождество были уже выполнены, клиенты ушли на заслуженный отдых, и до середины января новых можно было не ждать. Так что, пользуясь перерывом в занятиях, и тишиной на рабочем фронте у Ланы, они радостно бездельничали, гуляли по полдня, а по вечерам устраивались с планшетом в гостиной, заворачивались в один плед и смотрели какую-нибудь романтически-комическую, расслабляющую мозг ерунду.
В темноте их руки встречались, будто невзначай, и сплетались пальцами. Иногда Лана доверчиво клала голову Даниилу на плечо. Дальше, по негласной договоренности, они не заходили. После новогоднего поцелуя они оба сделали паузу, некий невидимый шаг назад. Им нужно было подумать, осознать и решить - стоит ли идти дальше, и превращать их фиктивный брак в настоящий, или из этого получится больше проблем, чем приятного и полезного? Каждый варился в котле собственных мыслей, не спеша делиться с партнером, но тем не менее, каждый вечер они снова притискивались друг к другу боками на узком диване из Икеи, и включали очередную Рождественскую комедию.