Голландка
Шрифт:
Пока что обоих устраивала эта непонятно-романтичная, ни к чему не обязывающая фаза их отношений. Они присматривались, притирались друг к другу, как два соседних кусочка пазла. Подходят или нет?
Получится или придётся снова искать?
Занятия в институте начались ровно через неделю после Нового года.
С непривычки Даниил чуть не проспал, дважды. Один раз дома, нажав отбой вместо «подремать» на телефоне. Хорошо, что через десять минут осознал, что натворил, сел с вытаращенными глазами на кровати, и ринулся собираться. А второй раз в поезде, когда чуть не проехал пересадку в Утрехте. Хорошо, контролёр, уже знающий
– Тебе не выходить?
– заботливо спросил он. Даниил потер заспанное лицо, вскинулся, и ломанулся на выход, в последний момент обернувшись и промямлив неразборчивую благодарность.
Прямо на станции он взял кофе в пластиковом стаканчике, и выпил по дороге к институту, что помогло ему продержаться до вечера и позорно не заснуть прямо на семинаре.
Часть макета, что он приволок с собой в обувной коробке, преподаватель безжалостно забраковал. И окна получились неубедительные, и деревья как непонятные клочки зеленой пыли, а уж про людей-палочек вообще речи не идёт. Ужас ужасный.
С цифровой частью дело обстояло не лучше. Несущие перекрытия оказались не в том месте, какие-то стены слишком толстыми, какие-то тонкими, где-то они были позарез нужны, но на плане отсутствовали. В общем, полгода работы - согласованной с тем же преподавателем до последней линии, между прочим - псу под хвост.
И если план Даниил мог переделать сравнительно легко, воздав хвалу современным технологиям и порадовавшись, что перестал представлять реальные чертежи, то макет оставалось только выбросить. Что он и сделал. В ближайшую к аудитории урну.
На улице моросило, тем противным недодождем, который висит в воздухе и делает вид, что он туман. Зонтик от такого не спасает, и парню оставалось только натянуть капюшон и припустить побыстрее к станции.
Как встретишь год, так и проведёшь?
Не хотелось бы.
Зайдя домой, Даниил повесил промокшую куртку на крючок у входа, стянул за пятку потемневшие от влаги угги, и поставил их поближе к батарее. Не забыть бы еще бумаги напихать. Как раз пригодятся те залежи, что опять начали скапливаться у дивана. Старые-то при переезде выкинули, но под Новый год во всех магазинах журналы лежали такие красочные, такие завлекательные, что Лана оглянуться не успела, как снова забила корзину пол завязку.
Пытаясь попасть ногой в тапочек, Даниил мельком глянул в сторону гостиной и обомлел. На секунду ему показалось, что в центре кто-то стоит.
Кто-то явно чужой, в угрожающей позе, да еще и с оружием!
А где-то там, на кухне, должна быть беззащитная, ничего не подозревающая Йоланда!
Сердце заколотилось как бешеное, мозг ударными дозами выпрыснул адреналин в кровь.
– Лан!
– позвал Даниил, сознательно отвлекая внимание вторженца на себя.
– А?
– высунулась девушка из-за угла, держа руки в перчатках на весу. Сегодня была ее очередь готовить, и судя по обмундированию, на ужин будет полуфабрикатное мясо. Йоланда никогда не брала сырой фарш или куски голыми руками. По ее словам, у нее на это чуть ли не аллергия. Прямо все мурашками покрывается. С точки зрения Даниила, сие называлось «повышенная брезгливость», но страдалице виднее.
Лана проследила за напряжённым взглядом Даниила, уткнулась в яркое, угрожающе-красно-чёрное нечто, и неожиданно захихикала.
– Это мой костюм на Кон.
– пояснила она.
– Сегодня утром
С этими словами она упорхнула обратно на кухню, оставив остолбеневшего Даниила разглядывать манекен с надетым на него чёрным купальником в красную клеточку - или красным в чёрную?
– и алую фривольную пачку. Образ довершала прислонённый к текстильному плечу молот в человеческий рост, навершие которого, если бы было настоящим, весило бы килограмм сорок.
Он с опаской подошёл, взял оказавшееся легчайшим оружие, и сделал пару пробных замахов. Папье-маше со свистом рассекло воздух.
– Сюда бы еще кожаную куртку.
– мечтательно донеслось из кухни.
– У меня есть.
– откликнулся Даниил раньше, чем сообразил, что предлагает ей одеть собственную вещь.
К собственности, особенно одежды, у него был особый пиетет. Несмотря на то, что младших братьев-сестёр, с которыми нужно было бы делиться, у Даниила не было, зато были соседские дети, и дальние родственники из провинции, которым отправлялось все ставшее маленьким и из чего он успел вырасти.
Когда он пошёл в школу, прямо первого сентября отец решил, что детство закончилось. Запаковал и отправил все игрушки в ближайший детский дом.
Ор стоял на весь дом. Причём мать ругалась чуть ли не сильнее самого Даниила. Это на памяти парня была единственная ссора его родителей, на которой он присутствовал. Нет, иллюзий он не питал, скорее всего, за закрытыми дверями они ругались только так, но в открытую - в тот, единственный раз.
Отец тогда плюнул, выспросил у него самые-самые три любимых игрушки, съездил в тот детский дом и выменял их на абсолютно новые. Администрация только обрадовалась, дети в накладе не остались, мир в семье был восстановлен. Но у Даниила на всю жизнь осталось обостренное чувство собственности. В его комнату хода не было никому. Убрать его рабочий стол значило завести кровного врага.
А сейчас он сам, своими руками готов отдать любимую куртку жене?
Не это ли знак того, что он влип по самое «не балуйся»?
– Мне прислали приглашение от той фирмы, для которой я делала заказ в России. Ну, с национальными фонами. У них как раз на Коне презентация новой игры, они всех участников собирают. Ты же не против?
– пояснила Йоланда, похлопав широко открытыми щенячьими глазами, и Даниил, как ни силился, так и не смог сказать «нет».
Глава 15
Если бы дело ограничилось просто посещением Комик Кона, Даниил бы сильно удивился. Но нет, год действительно начался весьма занимательно.
В приглашении, которое подарили Лане, недвусмысленно значилось - приходить в костюме.
И раз уж она оделась Харли Куинн, то ему сам бог велел перевоплотиться в Джокера.
Проблема крылась в том, что Даниил никогда не был поклонником комиксов. Из мультиков он в детстве смотрел в основном старые, советские. Разве что Черепашки Ниндзя и Рейнджеры не обошли его стороной, из импортных. Все эти женщины-кошки, Бэт-мены и -вумены, и чем ДиСи отличается от Марвела - темы для него совершенно новые, и не особо интересные. Но ради Ланы пришлось гуглить, красить волосы светло-зелёным мелком, а на лице рисовать злобного клоуна, и молиться, чтобы к понедельнику все это безобразие смылось. А то на семинаре его точно не признают.