Голландка
Шрифт:
Поэтому они с Даниилом стояли под дверью дома ее родителей, жали на звонок уже третий раз, и раздумывали, не поставить ли принесённые тяжелые пакеты на землю. После прошедшего недавно дождя было грязновато, но руки они оттягивали знатно.
В окно, лишенное по местному обыкновению штор и занавесок, было видно суетящуюся у стола подтянутую женщину лет сорока, и скандалящего бутуза в детском кресле. Тот выворачивался червяком, кидался всем, что попадалось под руку, и орал так, что слышно было даже на крыльце. На заднем дворе, кусочек которого было тоже видно сквозь гостиную
– Витька спать хочет.
– пояснила Лана.
– Но, похоже, еще не обедал. Он всегда так, когда и голодный, и сонный одновременно. Туши свет полный.
Даниил заинтересовался емким выражением, но тут женщина обернулась, и всплеснув руками, бросилась открывать входную дверь. Лишенный аудитории ребёнок озадаченно замолчал.
– Что же вы стоите на пороге, не звоните?
– набросилась на них мама Ланы. Семейного сходства особого Даниил не заметил, разве что глаза. Там, где у его жены были щечки, у ее матери остро выделялись скулы, подбородок упрямо и остро выдавался вперед, а тело было подтянуто и упруго, как не у каждой двадцатилетней.
– Мы звонили, просто Витька орал, ты не слышала.
– недовольно буркнула Лана, протискиваясь в дом. Заинтересованный, оценивающий взгляд Даниила, направленный на ее собственную мать, мимо нее не прошёл. И почему-то сильно расстроил.
Да, она не стройная, и даже не «нормального» телосложения. И раньше ее все вполне устраивало. И парней, с которыми она встречалась, тоже все устраивало. Хотя, справедливости ради стоит признать, что с мамой она их не знакомила.
В том числе потому, что опасалась подобной реакции.
Еще в детстве, когда стало понятно, что пухлые младенческие щечки не спешат куда-то деваться и превращаться в подростковую угловатость, мама периодически подшучивала над ней, говоря, что Лана пошла породой не в них с бабушкой. Родни со стороны Вадима они никогда не видели. Своего отца он не знал и сам, а его мать умерла незадолго до его совершеннолетия. Так что проверить утверждение Маринды не было никакой возможности.
Шутка Лане смешной не казалась, она на нее обижалась страшно, и мама вскоре перестала над ней подтрунивать. Но память никуда не делась, и в такие вот неловкие моменты вытаскивала из закромов все комментарии соседок и знакомых, грозя подорвать Ланину уверенность в себе.
Девушка привычно передернула плечами, стряхивая с себя иллюзорный груз чужих ожиданий и мнений.
Какая ей разница, даже если ее временный, фиктивный муж западёт на собственную тещу, Ян быстро вправит ему мозги на место. А ей самой он ничего не должен, пусть западает на кого хочет.
– Мы тут овощей для гриля привезли. И мяса. И сосисок.
– отрапортовала Лана с показной бодростью.
Даниил поспешил за ней, нахмурившись.
Кажется, у его жены почему-то резко испортилось настроение.
Мелкий в кресле, завидев свежие уши, заголосил пуще прежнего, надеясь, очевидно, что неподготовленные слушатели сдадутся быстрее и выдадут желаемое.
– Конфет ему не давать, он еще не ел. Скоро будет
Даниил безропотно сгрузил пакеты на кухне, и вышел через заднюю дверь в небольшой дворик, со всех сторон огороженный высоким, в рост человека, забором.
– Добрый день! Чем помочь?
– вежливо поинтересовался он у отчима Ланы.
– Мясо есть еще? Тащи.
– коротко скомандовал тот, сгружая готовые котлеты для гамбургеров на блюдо. Даниил быстро метнулся на кухню и принёс овощи, которые они прикупили на ближайшем рынке, уже готовые к помещению на решетку, сосиски для гриля и несколько кусков сочного мяса на косточке. Он вчера их собственноручно мариновал по проверенному поколениями Кореевых рецепту. Перец, соль, и ничего лишнего.
Ян сноровисто выложил мясо в два ряда. Барбекюшница была большая, стационарная, больше похожая на недоделанную печь, чем на мангал. Помещалось на ней много.
– А овощи зачем принёс? Их на кухню, в салат.
– мотнул головой отчим Ланы.
– Вообще-то имелось в виду их тоже на решетку, когда огонь поутихнет. Гарнир получится.
– пояснил Даниил.
Дед Кореев служил в свое время на Кавказе, и нахватался у местных интересных рецептов, которые можно приготовить на открытом огне или шампурах. А уж если есть решетка, то список вообще удваивался.
– Ладно, попробуем, что там за гарнир.
– после секундной заминки согласился Ян, и широким жестом пригласил Даниила к барбекю. Думал напугать? Не на того напал. Парень с десяти лет, под взвизгивания бабушки и мамы, что ребёночек обожжется-ушибется, помогал отцу и деду на всех семейных празднованиях, включавших шашлыки. И сейчас уверенно взялся за щипцы.
Он с одними деревянными подгоревшими палочками управлялся с грилем, а тут целый набор, мечта любого повара. И лопаточка, и щипцы, и спица для углей, и чего только нет.
К тому моменту, как можно было садиться за стол, Даниил порядком оголодал.
А кроме того, устал так, будто на нем пахали.
В какой-то степени, так и было. Ему пришлось сначала следить за мясом на решетке, потом чистить овощи от пригоревшей шкурки и резать салат, потому что выяснилось, что никто из семейки де Ланг-ван Хорст не знает, с какой стороны подступить к печёному помидору.
Теперь о Даниила начало доходить, в кого его жена пошла талантом кулинара. Да у нее навыкам просто неоткуда было взяться. По ее собственному признанию, жарить яичницу ее научил отец, когда еще был жив. И варить яйца. А греть полуфабрикаты она научилась, глядя на мать, уже во взрослом возрасте.
Как же хорошо, что они живут отдельно, и не надо оставаться ночевать у родителей!
До Даниила только сейчас дошло, как же сильно ему повезло не поселиться у старшего поколения.
Постоянные вопли ребёнка только добавляли вишенку на торте общего впечатления. Двухлетка вступил в самый прекрасный возраст, когда дети начинают осознавать силу слова «нет», и пользовался этим самым словом напропалую. Если же его не слушали, в ход шла истерика. Тем более, завидев гостей, ребёнок совсем берега потерял.