Голливудский мустанг
Шрифт:
— Я не знаю… — сказала она. — Я никогда не снималась обнаженной.
— Мир никогда не забудет эти мгновения, — прошептал Джок.
Он подождал. Наконец она кивнула.
Она сделает это! Сделает! Без смущения и страха, которых он ждал. Он поцеловал ее в щеку.
— Отлично! Я знал, что ты поймешь наш замысел, — сказал Джок. — Я позову тебя, когда мы будем готовы.
Он ушел вместе с Карром. Шагая от трейлера к берегу, Карр произнес:
— Малыш, я надеюсь, что тебе никогда не придет в голову продать мне страховой полис.
— Они даже не заметят, какие у нее
Карр кивнул.
Джо подготовил съемочную площадку. Они разыграли сцену с дублершей Дейзи. Джока все устраивало. Прес Карр внес несколько полезных предложений. Наконец все было готово. Ассистент Джока отправился за Дейзи. Когда она пришла, Джок повторил для нее содержание сцены.
Перед съемкой Финли сам стер с лица Дейзи весь макияж, взъерошил пальцами ее волосы. Он поцеловал девушку в щеку и поднял на руки.
Джок зашел с Дейзи в озеро, держа ее над водой, чтобы эффект от внезапного охлаждения проявился более заметно. Перед тем как уронить ее, режиссер оглянулся назад; Джо подал ему знак.
— Оставайся под водой пять секунд, — шепнул девушке Джок. — Я успею выйти из кадра прежде чем ты поднимешься. Я решил обойтись без дублей и сыграть с тобой всю сцену до конца. Потому что я хочу тебя! Ты слышишь?
Он произнес эти слова страстно, но абсолютно неискренне.
Прежде чем она успела что-нибудь ответить, он бросил ее в воду с такой силой, словно хотел, чтобы она опустилась до самого дна. Потом начал быстро отходить в сторону, чтобы не попасть в кадр. Наконец повернулся и посмотрел на то место, где он оставил Дейзи. Пять, шесть, семь — считал он про себя.
Она поднялась из воды, задыхаясь, разбрасывая брызги; волосы прилипли к ее лицу, платье обтягивало тело Дейзи. Она направилась к берегу. Остановилась на глубине в один фут и посмотрела в камеру, как просил Джок. Все детали ее фигуры подчеркивались лучами солнца, отражавшимися от подернутой рябью воды. Лицо, глаза Дейзи не были видны. Легкая расфокусировка объектива, голубая вода, сверкающее золотистое солнце, фасные горы, фигура девушки, обтянутая мокрым хлопчатобумажным платьем — все это дало такой эффект, что впоследствии этот кадр стал ключевым к рекламе «Мустанга».
Некоторые критики назвали его «Венерой Финли», потому что Дейзи подняла одну руку, чтобы убрать с лица волосы, а другой обхватила груди; ее силуэт казался безруким.
После этого главного кадра работа пошла быстро. Лицо Престона, наблюдавшего за тем, как Дейзи выходит из воды, выражало жалость, любовь, наконец возбуждение. Все крупные планы Карра получились превосходными. Затем последовала любовная сцена на берегу, во время которой Карр раздевал Дейзи. Она тоже прошла хорошо, хотя девушку приходилось часто обливать холодной водой, чтобы ее кожа оставалась мокрой и блестящей, а соски — твердыми, напряженными.
Но делать все это было легче, поскольку нужное освещение обеспечивалось дугами и рефлекторами. И потому что Престон Карр был великолепен в ближних планах, демонстрируя потрясающий профессионализм и душевную тонкость. Его магия была так сильна, что, когда он целовал девушку, она по-настоящему отвечала ему, и он это чувствовал. Внезапно
Но к концу дня он был готов простить всем что угодно. Почти безнадежная игра привела к успеху. Так, во всяком случае, казалось. Окончательно они узнают это завтра, когда увидят проявленную в лаборатории пленку. Отснятого сегодня материала должно было хватить на великолепную любовную сцену.
Самое главное — это то, что они решили проблему с глазами девушки. Возможно, теперь она будет спать лучше, и эта трудность больше не возникнет.
На следующий день, получив проявленную пленку, Джок не стал, как обычно, ждать перерыва на ленч, а тотчас остановил съемку.
Престон, Джок, Джо, ассистент режиссера Лестер Анселл втиснулись в маленький проекционный трейлер. Дейзи Доннелл никогда не смотрела кадры, на которых была она заснята.
Пленка представляла из себя неупорядоченную череду сцен. Кадры, в которых Дейзи поднималась из воды и шла к камере, появились на экране последними. После просмотра в трейлере воцарилась тишина. Наконец Джо сказал:
— Я не мог бы снять такое второй раз. Подобное совершенство — гениальная случайность. Или случайная гениальность.
Это было высочайшей оценкой работы режиссера. Тем более что прозвучала она из уст Джо Голденберга, человека сдержанного, крайне скупого на похвалы. После присуждения ему премии Академии он обычно говорил: «Спасибо. Большое спасибо».
Критики, вечно притворяющиеся, будто рецензии на фильмы имеют важное значение, будут отыскивать в этой сцене всевозможную символику. Сравнивать Финли с Антониони и Бергманом. Изобретать интерпретации в духе Фрейда и Рейха. И ни одному из них не придет в голову, что режиссер просто пытался скрыть опухшие, усталые глаза невыспавшейся девушки.
Один из критиков написал в общенациональном журнале:
«Некоторые режиссеры используют обнаженные груди весьма ловко и искусно; они напоминают мясника, развешивающего свой товар в витрине магазина.
Джок Финли — не из их числа. С помощью нескольких капель морской воды, блестящих на обнаженной груди, он способен добиться эффекта, сравнимого с эффектом от картин Дали.
… его груди живут… кажется, будто их поры раскрываются перед объективом камеры. Финли сочетает откровенность с нежностью и уважением.
Девушку, в которой другие режиссеры видели шлюху или нечто худшее — секс-символ, Финли превратил в мадонну».
И Джок будет играть свою роль. Соблюдая правила игры, будет давать интервью, притворяясь, будто каждый кадр и каждая сцена навеяны глубинными слоями режиссерского подсознания и насыщены символами. Так рождаются легенды о великих создателях современных фильмов.
Сейчас Джок захотел снова просмотреть отснятый материал. Но, как ни странно, с наибольшим вниманием он разглядывал не Венеру, выходящую из воды, а Карра, целующего обнаженную грудь Дейзи. И ее реакцию. Джок бросил взгляд на Карра, сидящего в темном трейлере. Свет от экрана подчеркивал красоту его загорелого лица. Актер время от времени кивал.