Голливудский мустанг
Шрифт:
— Они… не отвечают.
Господи! На часах было пятнадцать минут четвертого. Нужное освещение сохранится в течение часа. А этот сукин сын трахает эту шлюху! Какое кино можно снимать в таких условиях? И это позволяет себе профессионал, великий Король кинематографа? Джок внезапно принялся рассматривать и чистить объектив. Лес Анселл резким тоном приказал технику принести или переставить что-то. Ассистент Джо сказал: «Надо перезарядить камеру, иначе пленка может закончиться на середине сцены». Это займет десять минут. Все думали как и Джок, но выражали свои мысли в корректной,
Джок Финли не поощрял жалость. Он мог сам проявлять ее по отношению к актерам, делая это тактично, деликатно.
Однако теперь он стал объектом сочувствия. Он никогда не забудет этого. И никогда не простит повинного в этом человека. Луиза оценила бы иронию судьбы: Джок Финли, никогда не любивший по-настоящему женщину, использовавший секс как средство, попал в такое обидное для него положение. Джок Финли, гордившийся тем, что он оставался хозяином положения с любой женщиной, стал жертвой одной женщины. И одного мужчины.
Он мог избрать сейчас одну из двух линий поведения. Дождаться появления Престона. Или подойти к трейлеру, постучать в дверь и сказать: «Мистер Карр, я тут снимаю фильм. Если у вас найдется время между половыми актами, мы готовы начать!»
Это было рискованным шагом. Нельзя предсказать реакцию такого самоуверенного человека, как Престон Карр.
Поэтому Джок Финли сел в режиссерское кресло и не без удовольствия бросил своему ассистенту:
— Объявите пятиминутный перерыв. Нет, лучше пятнадцатиминутный. Кто знает, сколько времени уйдет на то, чтобы у него встало?
Шутка была дешевой — никто не понимал это лучше самого Джока, — но вызвала смех. Джок знал, что ее повторят в Лос-Анджелесе; она добавит что-то к репутации режиссера, оживит легенду о джок-соке.
Раньше и громче всех засмеялся Тони Бойд, молодой актер, игравший в фильме роль третьего участника любовного конфликта. Если отбросить символику и скрытый смысл, забыть о конформизме общества и противопоставляемой ему свободе мустангов, последних обладателей личной свободы, — все это станет хлебом для критиков, — «Мустанг» являлся для зрителей любовной историей в стиле «вестерн».
Эта история развивалась так, как она должна была развиваться: мужчина находил девушку и терял ее — она уходила к более молодому человеку.
Более молодого человека играл Тони Бойд; его взяли из популярного телесериала, который исчерпал себя. Бойд оказался весьма хорошим актером. Несколько лет тому назад агент Тони, не видя для него подходящих ролей в театре, уговорил актера поехать в Голливуд и сняться ради быстрых денег в пробной телепостановке. Эта работа имела успех, и на Бойда возник устойчивый спрос. Последние четыре года он снимался почти ежедневно с шести утра до восьми вечера.
Ежегодно во время летнего отпуска молодой Бойд возвращался на Восток, чтобы познакомиться с новой пьесой или попытаться оживить старую постановку. В конце августа он мог вернуться на Побережье и рассказывать о великом, вдохновляющем, обогащающем мире театра; он хотел, чтобы все считали его по-прежнему преданным Бродвею. Голливуд, телевидение, все остальное — это только источники денег.
Питавший
Как актер Бойд вполне устраивал Карра. Пока дело не дошло до сцен, в которых Бойд начал произносить свои слова неуверенно, непредсказуемо, неестественно — то есть в соответствии с требованиями так называемой «реалистической школы». Бойд запинался, мямлил, грыз палец перед очередной репликой. Это все сильнее раздражало Карра. Однако, как и подобает профессионалу, он счел возможным пожаловаться Джоку, лишь оставшись наедине с режиссером.
— Пойми, — сказал Карр, — моя игра наполовину зависит от чувства уверенности. Я должен знать, что мне даст другой актер. Пусть он сыграет плохо. Я должен знать, насколько плохо. Тогда я вытяну мою часть сцены. Зрители даже не заметят его присутствия. Но я не могу парить в воздухе. Мне нужны реплики партнера. Тогда я дам тебе материал, который годится для монтажа. Я не воспринимаю его отвратительную игру.
— Я вправлю ему мозги, — сказал Джок. — Дайте мне еще несколько дней.
— Не знаю, хватит ли у меня терпения, — ответил Престон Карр.
При иных обстоятельствах, в другое время Джок Финли вызвал бы к себе Бойда, закрыл дверь и отхлестал бы актера существительными и эпитетами; он обрушил бы на Тони безжалостную критику. У многих режиссеров, не только у Джока, излюбленной была следующая тактика: полностью лишить упрямого актера веры в себя, добиться того, чтобы в конце концов она осталась только у одного человека — самого режиссера. Тогда все проблемы исчезнут. Он, Джок, получит почти все, что ему нужно. Но актер никогда не оправится от полученного удара.
Джок не собирался поступать так с Бойдом. Не из-за любви к нему. Просто он не хотел угождать во всем Престону Карру.
Когда Престон Карр наконец вышел из трейлера Дейзи и явился на съемочную площадку, Джок был воплощением деловитости, сдержанности. Им предстояло снять очередную сцену. Джок как бы невзначай заметил, что свет не будет оставаться вечно.
Престон Карр уловил намек и манеру, в которой он был преподнесен. Но он лишь спросил:
— Какой ты видишь эту сцену?
Джок объяснил. Линк, у которого был роман с Рози, бездомной девушкой, впервые понял, что молодой человек — его играл Бойд, — возможно, подходит на роль ее мужа. Если только этот юноша избавится от конформизма, станет человеком, в полном смысле принадлежащим самому себе. Другими словами, девушке нужен мужчина, на которого она сможет положиться — самостоятельный, независимый. Поэтому она увлеклась Линком. Но теперь пришло время отдать ее в руки другого мужчины, который больше подходит ей по возрасту. Сейчас предстояло заснять Карра крупным планом в тот момент, когда он впервые открывал зрителям свое решение.