Голливудский мустанг
Шрифт:
Президент и глава студии отнеслись к услышанному с пониманием. Президент повернулся к главе студии:
— Мы сможем сделать это на студии? Я имею в виду, технически?
— Я найду Уолтера и спрошу его.
Они нашли Уолтера. Получили ответ. Потребуется новое оборудование. Его можно сделать вручную на студии. Уолтер предупредил, что необходимо отснять достаточное количество материала с Карром. Джок сообщил, что они с Джо уже все рассчитали и составили съемочный график.
Наконец
— Действуйте! Делайте то, что считаете нужным! Мы снимаем шедевр!
Все обменялись рукопожатиями. Джок направился к двери; Марти следовал за ним. Глава студии шепнул что-то президенту, который окликнул режиссера:
— Малыш…
Джок и Марти повернулись.
— Да, босс? — произнес режиссер.
— Отдел паблисити постоянно обращается к нам. «Лайф» хочет сделать фотоочерк о съемках фильма. Они считают, что получится превосходный материал. Что скажете?
Джок задумался на мгновение, улыбнулся, покачал головой. Затем воспользовался сравнением Марти.
— Шеф, картина — как девушка. Пока ее считают девственницей, к ней относятся с уважением. Как только начинаются разговоры, она превращается в шлюху. Мы пока сохраняем нашу девственность. Не хотим расставаться с ней. Интерес «Лайфа» только возрастет, если мы заставим их подождать.
— Если мы будем отказывать им слишком долго, они могут вовсе потерять интерес к этому проекту, — предупредил президент.
— Валите все на меня! Скажите им, что ваш режиссер — сумасшедший юнец, который во время работы сидит нагой, курит «травку» и поэтому не хочет, чтобы «Лайф» или кто-то другой фотографировали его.
Джок улыбнулся и закрыл за собой дверь.
Президент и глава студии тоже улыбались. Пока не закрылась дверь. Потом президент взволнованно прошептал:
— Дайте мне мартини! Двойной!
Посадив Джока в свой «роллс-ройс», чтобы шофер отвез его назад в аэропорт, агент осторожно спросил:
— Что ты потеряешь, если позволишь «Лайфу» подготовить материал о последнем эпизоде? Судя по твоему описанию, может получиться потрясающая сцена!
— Она будет потрясающей! — объявил Джок.
— Это аргумент в пользу «Лайфа»!
— Марти! Решение принято! Забудь об этом!
В отношениях агента и клиента иногда наступает такой момент, когда клиент начинает отдавать приказы. Это происходит, когда он добивается большого успеха. Или когда все чувствуют, что успех близок. С этого момента клиент становится боссом.
До этого агент, пользуясь силой или убеждением, манипулируя правдой и ложью, принимает решения и навязывает их клиенту.
Сейчас Финли пересек невидимый меридиан в своей карьере. Он стал боссом. И
Вопрос о «Лайфе» был закрыт.
Девятая глава
На натуре день не пропал. Джо снимал пейзажи, которые могли понадобиться Джоку для монтажа при связке двух сцен.
Когда фасный «феррари» Джока остановился на натуре, Джо был поглощен съемкой большой панорамы с видом гор. Лишь отойдя от камеры, он заметил режиссера.
— Ну? — спросил Джо.
— Все в порядке! — Джок сверкнул белыми зубами. — Полмиллиона! Если понадобится, то больше. Они в восторге от идеи.
— Хорошо. Хорошо. — Джо улыбнулся, хотя и недостаточно радостно. Недостаточно для Джока.
— В чем дело, Джо? Вы передумали?
Счастливая мальчишеская улыбка Джока сменилась более сдержанным выражением лица.
— Мы… мы поговорим об этом позже, — Джо помнил о присутствии операторской группы. — Я вернусь примерно через час. Зайдете ко мне? Мы с вами выпьем.
Джо постарался произнести это приглашение небрежным тоном.
— Вы зайдете ко мне! — поправил Джок. — Я буду ждать.
Джок запрыгнул в красный «феррари», включил заднюю скорость, стремительно отъехал и резко затормозил. Затем рванул вперед так, что из-под колес полетели камни.
Почти через два часа Джо вернулся в лагерь, принял душ, надел коричневые фланелевые брюки, рубашку, вельветовый пиджак с потертыми заплатами на локтях. Таким образом Джо расслаблялся, давал волю воспоминаниям. Пиджак подарила ему много лет назад Кэтрин Хэпберн после фильма, который они делали вместе.
Джок был без одежды; он вытирался полотенцем после холодного душа. Он делал это неторопливо, обстоятельно, словно демонстрируя свое сильное, мускулистое, молодое тело. Джо, обладавший глазами скульптора, подумал: «Если бы я мог снова стать молодым! Неудивительно, что девушки вешаются на шею этому надменному, агрессивному, грубому молодому человеку. У него особая красота».
Джок вытер ноги, поставив их поочередно на подлокотник кресла; его гениталии были обнажены. Если он чего-либо стеснялся, то лишь своей гордости.
— Виски или бренди? — спросил Джок, знавший, что последние шесть лет, после болезни, Джо пил перед обедом бренди.
Джо налил себе немного бренди, добавил в бокал содовой и спросил:
— Вы думали об этом еще?
— Я только об этом и думал! Зачем, по-вашему, я ездил в Лос-Анджелес?
— Я говорю о Пресе, — сказал Джо и отхлебнул спиртное.
— Что о Пресе? — спросил Джок, надевая шелковые боксерские трусы, сшитые на заказ в Париже.