Голод
Шрифт:
– Упустил ее я, - поправил я его, отодвигая ветку с пути.
А ведь я обещал тому дезертиру присмотреть за его родными, если встречу их. За веткой мне открылся просвет. Когда-то, должно быть, тут была просека, но она успела зарасти. Пришлось взять правее.
– Нет, Глаз, - сказал Факел, топая за мной. – Я тоже виноват. Не предупредил. Я ведь видел, что ты пытаешься ее живой взять. Подумалось, а вдруг! А это, как ты говоришь, не по уставу. Вот и получилось то, что получилось.
Он снова вздохнул. Какое-то время мы шли молча. Слева от нас тянулся высохший
Где-то на полпути начал накрапывать дождик. Чтобы малость разрядить обстановку, я в шутку предложил Факелу помолиться о его усилении. Мол, его в небесной канцелярии точно послушают.
– А какой нам прок с дождя? – спросил Факел. – Всё ж промокнет. Гореть хуже будет.
– Зато и поджигатели вроде нас будут меньше заметны, - ответил я. – И горгульи в дождь не летают.
Точнее, летают, но редко и неохотно. Если только демон вдохновляющего пинка даст. Демоны у нас, кстати, ожидались.
– Угу, - задумчиво произнес Факел. – Проще будет подобраться к гнезду. Попробую.
И он действительно забормотал слова молитвы. Уж не знаю, как у него это получается, но дождь заметно усилился. Я поднял воротник, и спрятал винтовку в чехол. Тот был пошит на совесть, чтобы даже в сильнейший ливень ни единой капли на мою прелесть не попало, и при этом я мог достаточно быстро ее достать.
– Как видишь, Господь с нами, - повеселевшим тоном обратился ко мне Факел.
– Так, может, он и гнездо сам спалит?
– отозвался я.
– Для этого у него есть мы!
Увы, да. Хотя жахнуть с неба молнией было бы проще. Но и за маскировку спасибо. Хороший дождь – первый враг часового. Видимость ухудшается, слышимость – если не шлепать по лужам как Факел – тоже, а унылая окружающая местность уже примелькалась и воспринимается как нечто постоянное, тогда как оно на самом деле заметно изменилось. У нас в полку во время ненастья посты обходили в два раза чаще. Особенно после того, как один балбес умудрился задремать под мерный шелест дождя. Балбеса, кстати, расстреляли. Можно было бы просто морду набить для первого раза, но закон на этот счет очень суров и к тому есть все основания.
Когда мы вышли к гнезду, дождь уже свою задачу выполнил. Вся охрана попряталась. Мы с Факелом остановились в отдалении, разглядывая гнездо через просвет между деревьями. Точнее, разглядывал в основном я, а он проверял огнемет и, небось, гадал, как долго я еще буду попусту тратить время.
С нашего предыдущего визита тут мало что изменилось. Разве что горгульи добавились, да и те попряталась под широкими козырьками под куполами. Ольги Львовны среди них я не приметил. Еще пара горгулий устроилась на верхушках деревьев. Одну сходу выдала яркая расцветка, другая слишком громко шипела, пытаясь перекричать дождь. О чем она, я так и не понял. Возможно, просто о жизни. Никто
А еще те розовые прожилки, что обвивали всё гнездо, пульсировали заметно сильнее, чем в прошлый раз.
– Факел, - шепотом позвал я, и, когда он обернулся, спросил: - А вон те розовые штуки нас не смогут заметить?
Инквизитор посмотрел, задумчиво нахмурил лоб и сказал, что вряд ли.
– Наши их вроде изучали и решили, что это просто растения, - негромко сказал он. – Глаз у них точно нет.
– А носов или чего-то в этом роде?
Факел пожал плечами.
– Старший как-то рассказывал, что они когда горят, то издают тонкий писк, - добавил инквизитор. – Вроде комариного.
– Стало быть, тревогу поднять смогут, - сказал я. – Будем держаться от них подальше… Прячься!
Из ворот конюшни, опасливо озираясь по сторонам, вышел культист. Это был невысокий вихрастый парень лет двадцати, не больше. По одежде – типичный студент, только на голове у него красовался картуз с высоким околышем и красным цветком над правым ухом. В театре такой головной убор выдавали актеру с амплуа первого парня на деревне, а в реальной жизни первый раз вижу, чтобы кто-то нацепил на себя нечто подобное.
Когда мы только подошли, я приметил студента первым. Тогда он стоял в распахнутых воротах с трехлинейкой на плече, и хмуро смотрел в дождь. Теперь оружия у него в руках не было. Присмотревшись, я заметил трехлинейку сразу за воротами, прислоненную стволом к стене.
– Ага, - прошептал я, сидя под кустом. – На конюшне у них всего один охранник. И он куда-то уходит.
– Больше похоже, что сбегает, - громко прошептал из-за дерева Факел.
Выглядело так, будто бы он был прав. Низко пригибаясь и поминутно оглядываясь через плечо, студент засеменил прочь. Если бы просто отошел в кусты по нужде, то были ближе. Кстати, и удирать там было бы сподручнее. Тут он на открытом пространстве был, и далеко по нему он не ушел.
Под куполами гнезда прокатился протяжный свист. Студент втянул голову в плечи. Из-под куполов вынырнули две темно-серых горгульи. Они были даже не старого образца, а какого-то очень старого, с длинными птичьими ногами. Сверху ноги покрывал серый мех, который издалека походил на короткие штанишки, из которых торчали когтистые лапы как у ястреба. Я раньше про таких тварей только от наших ветеранов слышал. Они, кстати, очень советовали под эти ноги-лапы не попадаться. Мол, сильные и когтистые. Если вцепятся, мало не покажется.
Студенту точно не показалось. Одна из горгулий спикировала прямо на него. Студент заметил ее, когда уже было поздно. Он метнулся было в сторону, но горгулья тотчас сбила его с ног. Я услышал короткий вскрик, и подумал, что студент сходу свои ноги протянул, ан нет. Когда горгулья взмахнула крылами, отрывая его от земли, студент снова закричал.
Горгулья вцепилась когтями в его плечо. Из-под когтей брызнула кровь. Дождь торопливо размазывал ее по зеленоватому пиджаку студента.
– Пусти меня! – кричал студент, и размахивал свободной рукой, пытаясь кулаком попасть по лапе горгульи.