Голод
Шрифт:
– Хорошо, я полагаюсь на тебя, - сказал Факел господинчику, сопроводив свои слова особенно строгим взглядом.
Мол, только попробуй не оправдать оказанное тебе доверие. В моем взгляде было одно сомнение. Нет, в людях Факел разбирался, но еще он в них верил. Во взгляде сестры Анны я заметил аналогичное сомнение, однако вслух она лишь сказала:
– Берегите себя, господа инквизиторы.
– Вы тоже, - ответил я. – Держитесь тропинки, но на нее не выходите. Идите справа от нее. Там посуше. И смотрите за небом в оба! Дойдете до станции, укройтесь на телеграфе.
– Вы не волнуйтесь за
Да, это немного успокаивало. Под облаками промелькнула пара горгулий. Насколько я успел разглядеть, это уже были новые змеи. Они умчались в ту сторону, где стояло гнездо.
Глава 8
Горгульи – самые, пожалуй, мерзкие существа из всех адских тварей. Их даже остальная нечисть ненавидит.
Сам видел на фронте, как их бесы гоняли. Хотя, по большому счету, тех можно понять. Бесы всё-таки сражались, пробивались к цели, а в самый последний момент с неба падали горгульи, хватали всё самое вкусное и уносились в небеса. Бесы по ним даже стреляли иногда. Конечно, глупо было бы ожидать от адских тварей рыцарского поведения, но тут, видимо, был совсем уж перебор даже по их адским законам.
Кое-кто у нас поговаривал на этой почве, что, мол, неплохо было бы договориться с горгульями и переманить их на нашу сторону. Враг моего врага и всё такое. Только, как говаривал по похожему случаю ныне покойный отец Кондрат:
– Упаси нас, Боже, от таких друзей, а с врагами мы и сами управимся.
Спору нет, разведчики из горгулий отменные. Они быстрые, зоркие и способны задать врагам взбучку, если до боя дойдет. Стало быть, могут и диверсии устраивать. Да они и устраивали их с завидной регулярностью. А вот соседей таких врагу не пожелаешь. Есть, увы, такой опыт в южных анклавах. Эвакуироваться оттуда через полконтинента нет никакой возможности, вот и приходится людям выживать по соседству с нечистью.
Так вот, соседи из горгулий тоже самые худшие. То, что они тырят всё, что не приколочено – это полбеды. Этим вся нечисть грешит. Однако горгульи вынуждены уносить трофеи по воздуху и, возможно, именно поэтому всегда нацеливаются на то, что поценнее и что легче унести. Например, детей.
На самом деле, у горгулий всего одна цель – набить свое брюхо. Чем, или кем, для них не так и важно. Лишь бы побольше да повкуснее. На их демонический вкус, конечно. Могут за ночь целый сад обожрать, переломав все ветки и загадив всё вокруг, а могут украсть пару детей из деревни и поужинать ими прямо в воздухе над деревней.
Ну и за каким бесом нужны такие союзнички?
Мы с Факелом быстро шли по кромке болота. Я поглядывал вверх и по сторонам. Он целеустремленно смотрел только вперед. Впереди не было ничего интересного, тогда как в небесах кое-что происходило.
По левую руку от нас из-за деревьев взмыли в небо две горгульи. Это были твари старого образца, да и вообще выглядели основательно потертыми. У одной на голове была копна седых волос. Свои волосы у горгулий вроде бы не росли, но иногда они украшали себя, так сказать, трофейными. Затем туда же нырнул ярко-розовый змей. Я успел приметить у него красный гребень вдоль спины. Спустя минуту он вынырнул
– Факел, - негромко сказал я. – Там что-то интересное.
Инквизитор посмотрел, куда я показывал, и ответил:
– Гнездо правее.
– Знаю. Но горгульи носятся оттуда в гнездо. Не просто же так.
– Потом проверим, что там, - равнодушно бросил Факел.
– Вообще-то, нам и сейчас по дороге, - сказал я. – Много времени не займет, а глянуть – стоит. Вдруг у них там филиал гнезда. Или там, наконец-то, высадились штурмовики и горгульи это проведали. Тогда нашим не помешает знать, что их могут обойти с тыла.
Будь там армейцы, они бы непременно оставили часового в месте высадки, но штурмовики, как и мой напарник, смотрят только вперед. Факел остановился и уставился на меня. Его кустистые брови сошлись домиком, уподобляя инквизитора насупленному филину.
– Знаешь, Глаз, - сказал он, слегка растягивая слова. – Если бы я не знал, что ты настоящий герой, я бы подумал, что ты просто хочешь сбежать.
Как я уже говорил, в проницательности ему не откажешь.
– Вообще-то хочу, - честно сказал я. – Но людей же не бросишь.
– Слова настоящего героя, - ответил Факел. – А не того, кто ищет личной славы.
Опять он за свое!
– Факел, - сказал я. – Посмотри правде в глаза. Нас двоих слишком мало для штурма гнезда. Для успеха нам позарез нужны штурмовики.
– Мы же их вызвали! – перебил меня Факел.
– И теперь нам надо их прикрыть, чтобы вместе ударить по гнезду. Потому что вместе у нас будет больше шансов на успех.
Взгляд Факела просветлел.
– Я знал, что ты болеешь за дело, - заявил он; хотя по глазам его было видно, что червячок сомнений всё еще гложет изнутри. – Но ты зря сомневаешься в наших силах. Господь пошлет нам всё, что необходимо для успеха.
– Хм… А ты можешь допустить мысль, что Он уже послал тебе благоразумного напарника?
Факел громко хмыкнул и широко улыбнулся. Похоже, в таком ракурсе он наше сотрудничество не рассматривал. Но рассмотрел.
– Хорошо, - сказал Факел. – Давай, как ты говоришь, проверим, что там. В твое чутье я верю, но, если ты ошибаешься, доверимся моему. А оно говорит, что надо поспешить к гнезду. Мы и так уже много времени потеряли.
– Договорились, - ответил я.
Какое-то сомнение в его взгляде так и осталось, но если он принял решение, то уже следовал ему без колебаний. Хотя по дороге всё же как-то странно поглядывал в мою сторону. Не разочарованно, а скорее, внимательно. Мол, что ты, Глаз, еще затеял? А я всего лишь затеял остаться в живых.
Впрочем, на тот момент всё выглядело достаточно безмятежно. Пролетавшие мимо горгульи еще пару раз ныряли вниз в том же месте, прежде чем мчаться дальше, но в небе над ним не патрулировали, а без серьезной охраны и объект должен был быть так себе. Я уже всерьез высматривал дирижабль штурмовиков, однако безрезультатно. Зато на сей раз повезло Факелу.
– Вот-те раз! – негромко воскликнул он.
На земле стояли женские сапожки. Стояли аккуратно, словно бы хозяйка сняла их и аккуратно поставила перед кустиком черники. Самой хозяйки нигде не наблюдалось. А увидеть бы хотелось. Это были сапожки Ольги Львовны.