Голодные Игры: больше, чем жизнь...
Шрифт:
Пока я упаковывала сумку, Мелларк очень странно смотрел на меня. В его глазах настоящие искры огня и такой любви, что я покраснела. Мне казалось, что его мысли направлены совсем не в ту сторону. Пекарь осторожно встал с койки, подошел сзади и обнял меня за талию, зарывшись носом в волосы. Я не могла сдержать улыбку. Наконец-то мы снова вместе. Он не душит меня, я не боюсь его рук… Неужели наступит долгожданный покой? И тут, я вспомнила. Как долго мы так продержимся? Как долго Пит будет стараться не поднимать тему детей? Помнит ли он, что я ему сказала почти два месяца назад во время истерики? На душе засел еще один тяжелый камень. Что нас ждет за пределами этой больницы? Где мы будем жить? Будем ли мы вообще сейчас жить под одной крышей?
– Что не так?
– его мягкий голос, такой заботливый и родной. Пит тут же посмотрел на мою забинтованную шею, боясь, что сделал больно. Я тут же помотала головой. Сейчас я в последнюю очередь думала об этом воротнике!
– Нет, все хорошо, -соврала я. Сейчас не самый лучший момент портить настроение художнику. Пусть он думает, что все хорошо:
– Китнисс?
– черт. Вряд ли теперь я смогу как-то увильнуть. И зачем я только подумала обо всем этом плохом?
– Я не знаю, что на меня нашло. Вот ты задумывался, что будет дальше? Где мы будем жить? Что вообще с нами дальше будет? А с моим психическим состояние стоит вопрос о детях… Я не хочу, чтобы все эти аспекты снова привели нас к разрыву, понимаешь?
– Мелларк лишь с облегчением выдохнул, а затем поцеловал меня. Нежно и трепетно. И это было лучше всяких ненужных слов и объяснений. Наш танец губ длился бы вечно, если в палату не зашел Паскаль:
– Гм. Прошу прощения, ребят. Китнисс, нам нужно поговорить. Наедине, -а ведь все начиналось так хорошо. Я выхожу из теплого кольца рук Пита и иду следом за врачом. Пекарь явно не рад такой перспективе, а на меня накатывалась волна необъяснимого страха. Что произошло опять?
Самое странное было то, что когда мы покинули мое пристанище, Джереми не начал говорить. Он шел впереди меня так быстро, что я еле успевала идти за ним. Меня пугало его направление. Мы шли прямым ходом в психиатрию. Нет. Только не к Татум! Ни за что! Я уже хотела развернуться и пойти обратно в безопасное место рядом с Питом, но тут Паскаль остановился и посмотрел мне прямо в глаза. Я нервно сглотнула. Меня передернуло, когда откуда-то послышался ужасный крик, утверждающий, что кругом демоны. Господи! Закрываю рот рукой, чтобы не было слышно моего всхлипа. Зачем я сюда пошла? Мужчина напротив меня тоже был напряжен, но старался не подавать виду:
– Что от меня нужно здесь?
– Джереми глухо выдохнул, опустив глаза. Казалось, что ему самому противно произносить следующее:
– Татум Брандт. Она хочет поговорить с тобой, и только с тобой. Врачи уже пытались ее разговорить, но она ни в какую. Утверждает, что только с тобой. И пока ты не ушла, Китнисс, помоги этой девушке. Ты сама прекрасно знаешь, вас много связывает, -я полыхала от гнева. Помогать Тейт? Та, что хотела моей смерти? Что отравила Пита? Помогать этой психически нездоровой?
– Ты правда думаешь, что я соглашусь? Мне самой нужна помощь, Паскаль. Я хочу покоя, хочу уже убежать отсюда, а ты просишь поговорить с ней? Что я ей скажу? Нас ничего не связывает, по крайней мере сейчас. И я не желаю еще когда-нибудь пересекаться с этой девушкой. Я просто хочу домой, -доктор не сдавался:
– Китнисс, она была жертвой насилия, понимаешь? Думаешь, она по собственной воле легла к Райану в постель? Она доверяет тебе, потому что знает, что ты поймешь ее. Она потеряла ребенка. Она потеряла последнее, что осталось в ее жизни светлого. Даже после смерти этого подонка Кристенсена, она его никогда не забудет! Просто поговори. Я уверен, она объяснит тебе свое поведение. Тейт ошиблась, и нужно дать ей шанс исправить хоть что-то, -я не могла ничего сказать. Райан изнасиловал Татум, она забеременела, а потом потеряла. Не представляю, что сейчас твориться с ней внутри. Может уже хватит быть такой эгоисткой, Эвердин? Помоги хоть одному человеку в своей треклятой жизни! Неуверенно
В нос тут же ударил запах лекарств. В комнате было очень темно, и я долго не могла различить ее силуэт. Она лежала скрючившись на кушетке. Ее плечи подрагивали, она тихо плакала. Казалось, что Тейт не ела в течение всего времени, что лежит здесь. Ее тело было таким слабым и дряблым. Не знай я ее красивой и уверенной в себе блондинкой, подумала бы, что ей лет 50. Платиновые волосы раскинулись по подушке. На ее ступнях остались красные следы. Татум привязывали к кровати, как настоящего психа. А возможно, она уже давно ушла в себя, и не захочет разговаривать даже со мной. Девушка лежала спиной ко мне и явно не заметила, что к ней кто-то пришел, ну или сделала вид. Я несколько раз втянула в себя этот противный запах, чтобы не терять концентрацию. Если что-то пойдет не по плану, тут же убегу. Немного кашляю, чтобы привлечь ее внимание:
– Татум… Татум, это Китнисс… Ты… Ты хотела меня видеть…-голос дрожал, и мне казалось, что моя больная шея сейчас спарится в этом воротнике. Пот проступил на лбу, когда блондинка развернулась ко мне лицом. Я отшатнулась назад от увиденного. На всем лице синяки, кровоподтеки и огромные мешки под глазами. Сама она вся опухшая от бесконечных слез. Щеки совсем пропали. Сейчас я была рада, что в комнате темно. Увить я это при свете, точно не смогла бы уснуть:
– Ты пришла…-она говорила эти два слова так медленно и тихо, что мурашки побежали по телу. Я боюсь ее. Я хочу уйти. Нет никакого желания с ней разговаривать, но я должна. Ей правда плохо. Разве я могу ее бросить и оставить здесь? Умирать в собственных кошмарах и демонах?
– Да. Я здесь. Что с тобой случилось?
– осторожно сажусь на стул. Он был достаточно далеко от кровати, но все равно, страх заставил мое сердце забиться еще быстрее:
– Прости меня, Китнисс… Умоляю… Прости…-девушка закрыла свое лицо руками и заскулила. Я не могла дышать. Ее состояние настолько на грани, что я удивлена, как она вообще еще жива. И тут, мне на глаза попала ее шея. Огромный сине-лиловый отпечаток по всей окружности. В ужасе, я чуть не закричала. Она пыталась повеситься! Зачем? Зачем Паскаль меня сюда привел? Почему не предупредил о таком ужасном состоянии? Мне казалось, что я сама сейчас умру на этом стуле! Мамочки!
– Тейт… Господи! Я… Я не злюсь на тебя, честно… Ох.-не знаю, что нужно говорить. Мысли перепутались, а руки задрожали. Я должна придти в себя. Этой девушке намного хуже чем мне. Я должна придти в себя! Соберись, Китнисс! Помоги ей хоть чем-то!
– Это я виновата… Я не хотела… Он говорил, что так будет нужно… Он уверял, что меня это никак не коснется… Он обещал ко мне никогда не прикасаться… Я не могу так больше… Я потеряла своего сына… У меня должен был родиться сын! Я его потеряла! Я ненавижу его, Китнисс! Я презираю его!
– Татум начала кричать, а затем упала на подушку и долго орала. Ее срыв окончательно парализовал меня. Слезы текли по щекам, когда дверь в палату открылась:
– Господи! Китнисс! Ты слышишь меня? Пошли! Пойдем отсюда!
– Пит обнял меня, но я ничего не чувствовала в тот момент. Лишь одна Татум, которая орала в подушку, стояла у меня перед глазами. Зачем? Зачем Райан сделал это? Я не понимаю! Почему он так ненавидит девушек? Не замечаю, как уже покинула палату. Мелларк посадил меня на скамейку и долго сжимал руки, при этом крича на Джереми:
– Вы с ума сошли?! Я, конечно, понимаю, что это Ваша работа, спасать даже таких пациенток, но отправить на разговор с психочкой Тейт — Китнисс! Вы хоть представляете, что она сейчас чувствует?! Она только приходила в себя! Нам совершенно нет дела до этой Татум! Она столько сделала, чтобы убить ее, а теперь Кит должна еще и помогать ей?! Вы точно доктор, а не маньяк какой-нибудь?
– Пит был в ярости. Я в шоке. Я в шоке от тех эмоций, что приходили ко мне с каждой секундой. Я хочу помочь ей! Я хочу поговорить с ней! Даже такая девушка, как Тейт, не заслужила такой боли! Должен страдать Райан, но не она!