Голодные Игры: больше, чем жизнь...
Шрифт:
– Эмм… Спасибо за предложение, Тейт, но я не могу. Я… Я еще не готова вновь увидеть его, -девушка прекрасно поняла о ком идет речь, и тут же ответила, словно открещиваясь от Мелларка:
– Китнисс, ты чего! Я не поддерживаю связь с Мелларком с того самого дня. Знаю лишь одно, что от того удара подносом он не умер. На этом все. Где он сейчас, чем занимается — мне неизвестно. Он словно исчез. И… Это даже к лучшему. Наверное, -я была очень удивлена и польщена такими словами от Тейт. Но все это слишком странно. С чего вдруг эта девушка так любезна со мной? С чего вдруг она решила забыть Пита? В чем подвох? Но я хотела верить ей. Смотря в эти грустные глаза, мне казалось, что за эти две недели, жизнь тоже ее знатно потрепала. И мне не хотелось отказывать ей и причинять еще большую боль, поэтому, спустя какое-то время, я ответила:
– Спасибо тебе, Тейт. Правда. Ты единственная, кто протянул мне руку помощи в такой момент. Я это оценила, -но почему-то
Комментарий к Глава 36.
Новая глава!
Эта часть относительно спокойна, и рассказывает о буднях Кит в больнице.
Но в след. главе - готовьтесь. Мы возвращаемся к нечто более темному…
Да и кое-какие секреты уже пора раскрывать…
Что скажите по поводу поведения Тейт? Что с ней то не так?
Жду ваших мнений, отзывов и критики
========== Глава 37. ==========
Собрав все вещи в сумки, я еще раз оглядела свою палату. Кушетка уже собрана, шкафчики пусты, а аппараты пугающе молчат. Пролежав здесь две недели, я много раз представляла себе тот день, когда уже покину стены этой комнаты, но сейчас понимаю, что мне снова придется выйти в тот мир, где я всегда буду в опасности. Она может караулить меня уже за углом. И каждый раз, когда я думаю о том, что угрозу теперь предоставляет Пит Мелларк, сердце пропускает удары и саднит. Мой мальчик с хлебом. За эти недели он ни разу не пришел. Скорее всего он просто забыл, или решил таким методом навсегда вычеркнуть меня из своей жизни. Что ж, в любом случае, сейчас я не готова ко встречи с ним, однако собираюсь жить у Татум какое-то время. Да, Тейт беременная от Пита разрешает мне занять целую гостевую комнату, пока я не найду достойную квартиру. Этим я и собираюсь заняться, как только выгружу вещи. Меньше всего мне хотелось ночевать в ее квартире. Хоть она и спасла меня, я ей не доверяю. Ее поведение настораживает, и даже пугает. Ну, с учетом того, что меня чуть не задушил любимый человек, в этом мире никому нельзя доверять. Тяжело выдыхаю, стараясь унять дрожь в руках и ногах, хватаю сумку и иду в кабинет мамы, попрощаться.
Коридоры в этой больнице всегда заполнены больными. Одни сидят в одиночестве на лавочках, другие машут на прощание рукой в окно, а третьи обнимают своих страдающих друзей, знакомых и родственников, успокаивая и настраивая на позитив. Каждый оглядывался в мою сторону. Мне казалось, еще чуть-чуть, и они поднимут вверх три пальца руки и просвистят Рутин мотив. Так и произошло. Один старичок с перебинтованной головой посмотрел на меня с такой болью и уважением одновременно, а затем сделал ключевой жест, просвистев четыре ноты. Они отдались у меня во всем теле. Я до сих пор не могу забыть. Я никогда не забуду смерти тех людей, что поддержали меня, что подняли эти злосчастные три пальца, тем самым обрекши себя на верную гибель. Один за одним, кто помнил меня, как Сойку, кто знал, что значит этот жест, поддержали затею старичка. Это была дань уважения и благодарности. Только я знала, что меня не за что благодарить. Еле сдерживая слезы, еле дыша, а также сильнее спрятав свою шею в горло водолазки, я быстро прошмыгнула в кабинет с фамилией моей матери…
Захлопнув грязно-серую дверь за собой, тем самым изолируясь от этого свиста, я прислонилась горячим лбом к стене и восстанавливала дыхание. Эта символика Сойки-Пересмешницы привела к гибели тысячи людей, привела Пита к яду ос-убийц… И сейчас, спустя столько лет, все продолжают считать меня освободительницей и главным знаком в этой победе. А мне становилось только хуже. Я словно вновь ощутила холодные пальцы пекаря у себя на шее. Не знаю, что именно вызывает во мне такую реакцию. Я должна была давно к этом привыкнуть, но это невозможно. Воспоминания всегда со мной, где бы я не была… И люди, что выжили в той революции — они знаю меня, они тоже ничего не забыли… Я чувствую огромную тяжесть внутри себя, и не известно, смогу ли я когда-нибудь от нее избавиться. Вдруг теплые руки мамы накрывают мои плечи:
– Ты сильная, Китнисс. Сильнее всех нас. Ты справишься, девочка моя, -от ее слов еще сильнее хочется рыдать. Разве сильный человек стал бы так истерить из-за обычного свиста? Разве сильный человек оставил бы Пита одного? Разве обрек бы его на такие муки, что обрекла я?
– Я не сильная, мама. Я сломанная, -мама дрожащими пальцами вытирает засохшие следы слез на моих щеках и старается сама не расплакаться:
– Дочка, пообещай мне кое-что, -ее потускневшие глаза вдруг наполнились твердостью и отстраненным холодом. Я слабо кивнула в знак согласия, а мать продолжила:
– Ты слишком много пережила для своих 23 лет, поэтому будь осторожна. Я знаю, что в данной ситуации это звучит слишком глупо, но… Я никогда в своей жизни больше не хочу тебя видеть в луже крови… Никогда!
– на
Машина Тейт стояла прямо у главного входа в больницу. Девушка изучала свой округлившейся живот с таким серьезным видом, будто не понимала, откуда он взялся. Я подошла к блондинке впритык — только тогда она меня заметила. Молча загрузив сумку в багажник, мы сели и уехали. Напряжение нарастало с каждым метром нашего движения. Хоть в салоне и работала печка, меня бросало в холодную дрожь. Я боялась увидеть где-то рядом Мелларка. Панический страх, что он снова набросится на меня, начнет душить и в итоге уже никто не спасет. Гусиная кожа тут же покрывала все мои участки тела при одной мысли об этом. Тейт крепко вцепилась в руль и не отрывала взгляд от дороги. Она была сосредоточена и сурова, как никогда. Ее серовато-зеленые глаза отрывались от потока машин только на несколько секунд, да и то, чтобы посмотреть знак или свет на светофоре. Эта молчаливость и гнетущая тишина натягивали мои нервы, как струны. Так продолжалось всю дорогу.
И вот, припарковавшись у небольшого дома, Тейт вышла из машины, я следом. Когда мы оказались внутри ее квартиры, я была немного поражена. В моей голове квартира Тейт была огромной, светлой, в каком-нибудь современном стиле. Но сейчас перед моим взором предстала совсем другая картина. Желтовато-тусклый свет, темно-бордовые обои, совсем немного мебели, а также деревянный пол, который от каждого шага поскрипывает. Девушка разулась, и не нарушая тишину проводила меня в мою комнату. Она выглядела всяко получше, чем прихожая. Свет ярче и пространства больше. Раскладной диван, на который могли лечь четыре меня сразу, небольшой письменный стол из красного дерева (мне тут же вспомнилась Эффи), шкаф-купе и окно. Просто и со вкусом. Мне хотелось поговорить с Тейт, узнать, неужели она собирается жить с ребенком здесь, да и вообще понять, почему такие скудные жилые условия? Но блондинка исчезла в своей комнате, плотно закрыв дверь. Ее замкнутость от меня сегодня очень настораживала. С чего вдруг Брандт стала такой молчаливой? Может у нее токсикоз? Ну или что там бывает у беременных? Во всяком случае, мне явно не дано этого узнать…
***
Прошло несколько дней с того самого момента, как я поселилась в этой комнатке. Если честно, спать мне так и не удавалось. Кошмары тянули ко мне свои ужасные черные лапы, и каждый раз я просыпалась с ощущением, что мне не хватает воздуха. А вчера ночью сон был такой реалистичный, что мне казалось, будто Пит на самом деле задушил меня ремнем. Брр… Просыпаясь в холодном поту, я замечала, что ни одной мне не спится. В комнате напротив, где ночевала Татум я слышала долгий и тихий плач, словно она уткнулась в подушку носом, чтобы заглушить свою боль. Я несколько раз стучала в дверь и просила разрешения войти, но рыдания тут же стихали, и ответа не поступало. Мне никогда раньше не приходилось жить с девушками в положении. Быть может это нормально? Другого объяснения для поведения Тейт я не находила. Зато на протяжении этих двух дней, я замечаю, что на утро, Татум выходит из своей комнаты очень рано и почти не бывает дома целый день. И что я имела в итоге? Приехала пожить у своей, как бы соперницы, но мы с ней за эти 2-3 дня ни разу не поговорили. Если так будет и дальше, то я точно также молча съеду, и все.
Наступала очередная мучительная ночь для меня. На завтра у меня было столько всего распланировано, и я впервые по-детски радовалась тому, что смогу выйти из дома и на самом деле пойти по делам, а не просто ходить по дровам, чтобы скоротать время. В интернете мне удалось найти красивую, уютную и недорогую квартирку, рядом с тем домом, где раньше я жила. Даже несмотря на те неприятности, тот райончик мне нравился больше всех. Уже договорившись о встрече с человеком, я закрыла ноутбук и прислушалась. В соседней комнате тихо. Видимо Тейт еще на кухне. Ее плач был неким ритуалом перед засыпанием, но сегодня этого не произошло. Если честно, мне надоело молчать и делать вид, что я ничего не замечаю. Поэтому вскочив с дивана, я направилась в комнату девушки. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что ее постель заправлена и пуста. Направляюсь на кухню, но там тоже оказалось пусто… В голове возникли страшные мысли: плачь, молчаливость, депрессия… Распахиваю дверь в ванну и туалет, но и там никого. Паника начинала накрывать меня. Сначала это была маленькая волна тревоги. Ну подумаешь, Тейт не пришла. Может, она осталась у кого-нибудь, не в силах выносить мое общество?.. Тогда к горлу начал подступать комок. Я одна в этой квартире. В любой момент, кто-то может залезть в окно… Я начала прислушиваться к каждому шороху и скрипу. Не знаю, откуда во мне поселился этот страх. Такое уже было, когда я только-только начала отходить от революции, но сейчас…