Голодные Игры: больше, чем жизнь...
Шрифт:
Включив в каждой комнате свет и пробежавшись по самым темным уголкам, я немного успокоилась. Во всяком случае, сплю я очень чутко, если вообще сплю. Для самоуверенности я зачем-то положила кухонный нож под подушку и устроилась на диване. Лампочка, что висела в моей комнате противно и надоедливо жужжала. Где же Татум? Ворочившись с одного бока на другой, я пыталась прогнать жуткие мысли из головы. Нет, не накручивай себя, Китнисс. Утро вечера мудренее. Засыпай. Хотя бы попытайся. Но сердце продолжало ритмично отбивать удары, а когда я услышала какой-то шорох, душа ушла в пятки. Тут же схватившись за нож я направила его в пустоту. В комнате никого не было, но жуткое ощущения страха и тревоги не покидало. Это как на Голодных Играх. Я чувствую,
Паника, страх… Я чувствовала себя загнанным в клетку животным. Я не видела этого человека, но его кисть в черной перчатке все сильнее закрывала мне рот. Я пыталась кричать, но меня никто не услышит; я пыталась вырываться, но незнакомец вытащил другой рукой мой нож и крепко сжал рукоятку. Он одним движением прижал меня к себе и прошептал в ухо:
– Ты пойдешь со мной без сопротивления, а иначе я полосну по твоей поврежденной шеей этим ножом!
– и кончик лезвия коснулся моей кожи. Я перестала биться, вырываться и кричать. Этот шепот был таким грубым и противным, что я почувствовала прилив тошноты. А в то время незнакомец снова выбросил в сторону холодное оружие и, продолжая держать свою руку у моего рта, ударил меня чем-то тяжелым по голове. Я старалась изо всех сил остаться в себе. Нельзя терять сознание, Эвердин! Не смей, слышишь?! Но даже мои жалкие попытки оказались ничтожны, когда удар пришелся второй раз…
***
Не знаю, сколько прошло часов, дней, а может и недель, когда я открыла глаза. Жуткая боль разливалась по всему телу. В ушах противный писк, словно кто-то продолжительно сигналит мне прямо в голову; руки и ноги туго связаны, а жесткие нити натирают кожу до крови; из губы тоненькой струйкой на серый пол капает алая жидкость; в глазах двоиться; а голова настолько тяжелая и ватная, как будто внутри все плавится заживо. Я не могла понять, где я, как тут оказалась, да и кто меня сюда приволок. Стараюсь приподнять голову, но в шею отдает такой адской болью, что я не могу сдержать крика. Моя шея, которая только 4 дня назад начала восстанавливаться. Видимо кто-то услышал мой вскрик, потому что через несколько секунд я услышала чьи-то тяжелые шаги. Незнакомец приближался, приближался, приближался… И встал прямо передо мной. Я не могла поднять голову, поэтому это сделал он. Схватив стальной хваткой за подбородок, он резко дернул вверх. Я заскулила от боли. Из глаз брызнули слезы. Я чувствовала, как мое тело просит пощады, но незнакомец только сильнее и выше тянул меня за подбородок, а потом резко отпустил. Что-то где-то хрустнуло, но я не обращала на это внимание. Стараясь сосредоточить взгляд на этом ублюдке, я увидела, что это достаточно сильный мужчина. Его плечи казались огромными, а руки такими накаченными, что еще сильнее поселило во мне чувство страха и обреченности на смерть. От него мне точно не уйти. Незнакомец вдруг заговорил:
– Эх, Китнисс Эвердин. Знаешь, а ведь все могло сложиться совсем по-другому, -мужчина повернулся ко мне лицом… Было такое ощущение, что я получила удар поддых. Тот, кого я увидела перед собой, полыхал ненавистью ко мне. В его глазах, которые ранее излучали некий своеобразный свет, сейчас одна кромешная тьма:
– Райан…-прошептала я, не в силах поверить, что не сплю. Кристенсен зловеще улыбнулся, схватил рядом стоящий стул и гордо сел рядом со мной, напуганной до смерти и беззащитной. Я вся в его руках:
– Не ожидала, правда? А вот как оно бывает, Сойка. Ты доверяешь человеку, а потом: «БАЦ!», и все… Ну, тебе ли об этом не знать, -я не могла дышать. Физическая боль, что пульсировала в каждом участке моего тела, сейчас стала никчемной, по сравнению с той, что у меня внутри. Сердце
– Ты бы видела свое лицо, Китнисс. Полное такого разочарования, боли и ненависти одновременно. Ты даже не представляешь, как я хочу тебя трахнуть здесь, прямо сейчас!
– я не могла ничего ответить. Я попала в какую-то параллельную реальность! Этого не может быть!
– Зачем ты это делаешь? Зачем тебе я?
– мой шепот был настолько тихим, что я даже сама себя не услышала. Вдруг Райан резко вскочил и ударил меня по щеке. Волна новой боли разлетелась мгновенно, заставив меня скрючиться. Кристенсен схватил за волосы и резко потянул вверх, а затем снова ударил в подбородок. Мне тогда уже было все равно. Я ощущала себя какой-то тряпочной куклой. Никому не нужной марионеткой:
– Ты будешь меня спрашивать об этом? Ты, о которой я думал каждый гребанный день?! Ты будешь спрашивать зачем?! Где твой ум, Эвердин?! Не строй из себя жалкую овцу, умоляю! Я знаю, какая ты на самом деле активная штучка!
– я не знала, что говорить, как вести себя, чтобы хоть как-то попытаться спасти себе жизнь! Я не могу позволить какому-то Райану такое удовольствие, как убить меня!
– Я ни в чем не виновата, Райан! Мне правда трудно понять, почему ты так стал ненавидеть меня… Ты говорил, что я нравлюсь тебе… Ты говорил, что восхищаешься мной! Что пошло не так?
– мужчина отпустил мои волосы, и я с небольшим облегчением упала на холодный пол. Он ходил взад-вперед, отчего моя голова еще сильнее закружилась. Его шепот, резко зазвучавший надо мной, заставил мое сердце замереть от страха:
– В том то и дело, Эвердин… Я любил тебя. Я любил такую безжалостную, но до жути сексуальную тварь, как ты… А что получил в ответ? Ну? Не слышу!
– он снова ударил по щеке. Во рту появился привкус железа. Господи! Меня сейчас стошнит!
– Будешь играть в молчанку со мной, да? Ну что ж. Твой выбор, дорогуша!
– Райан куда-то ушел, а я тем временем пыталась выпутаться из веревок. Каждое движение пронзало меня, как ток, но сквозь слезы и боль, сквозь жалобный стон, я отчаянно пыталась вытащить хоть одну руку… Пока не услышала крик. Внутри все похолодело… Господи!
В серую комнату, в которой я сидела, вновь зашел Райан, но не один. Все так же прикрывая ей рот, как и мне, он волочил впереди себя Татум, что безуспешно пыталась вырваться из его цепких лап. Меня парализовал шок, ненависть и гнев. Она же беременная! Что же он делает?! Посадив девушку на стул, он связал ее руки сзади и самодовольно улыбнулся. Его оскал хищника заставил меня вжаться в стену. Впервые в жизни я подумала не о своей шкуре. Тейт беременна! Она не должна такого испытывать! Райан уже замахнулся, чтобы ударить блондинку по щеке, как я, сама того не ожидая, взвизгнула:
– Хватит! Прошу! Оставь ее в покое!
– мой ор эхом отдался во всей комнате. Тейт замолчала, а Кристенсен перевел свое внимание на меня. Его самодовольная походка в мою сторону, еще сильнее впечатала меня в стену. Он сел на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне и тихонечко прошептал:
– Китнисс умеет кричать…? А ты хоть знаешь, чью шкуру спасаешь, а? Представляешь, ради кого рискуешь своей жизнью?
– Райана перебила блондинка:
– Не смей, Кристенсен! Если ты ей все расскажешь, мне тоже есть, чем поделиться!
– ее голос был не испуганный, а уверенный и бойкий. Парень тут же повернулся в ее сторону, но вместо ожидаемого гнева, выдал:
– А, давай! Пускай она узнает правду! Пусть знает, кто сливал мне всю информацию об ее отношениях с Мелларком! Пусть знает, кто с самого начала пытался меня уговорить убить Китнисс? В конце-концов, пусть она узнает, от кого ты на самом деле беременна! Давай! Расскажи ей все! Смелее!
– я не могла дышать. Казалось, что земля ушла из-под ног. Татум молча испепеляла взглядом Райана, не отрицая ни одного его слова! Я не знала, что делать дальше… Татум врала Питу с самого начала — в этом я не удивлена, но беременность! Черт!