Голодный космос
Шрифт:
Глава 15
— Давно это? — капитан хмуро глядел на поток псевдоплазмы и нейтрино, вонзающийся в черную звезду. Золотистый шлейф и не думал рассеиваться — напротив, исходящее изнутри планеты излучение возрастало. Как будто вместо ядра у нее был плазменный реактор колоссальной мощности.
— Уже несколько часов, сэр, — Виктор взял на себя роль объяснителя. А кто еще? Киборга на общей волне недовольства вряд ли послушают, а близнецов еле слышно. — Опережая ваш вопрос, анализ был проведен. Сперва поток содержал жесткое рентгеновское излучение, теперь мы фиксируем большое
— Оно может задеть нас?
— Нет, капитан. Планета вращается таким образом, что всегда повернута одной стороной к своей звезде. Но нам может грозить другое. Точнее, даже не совсем нам… Позвольте? — молодой ученый пробрался к пульту, открыв отображение звезды. — Здесь, на изображении слева, состояние звезды в момент нашего прибытия.
На экране появился темный круглый силуэт с синими петлями магнитосферы и редкими маленькими вспышками. Виктор открыл второе изображение — диск, покрытый трещинами, по его поверхности пробегали мерцающие всполохи, к синим магнитным петлям добавились желтые и красные дуги плазмы, а вспышки были сопоставимы с выбросами молодых звёзд.
— А это звезда сейчас. Она проснулась, активность растет с каждой минутой.
— Кораблю это повредит?
— Пока что… не думаю, — Вик потеребил край торчащей из-под свитера с эмблемой рубашки. — Разве что навигационные приборы или антенны могут выйти из строя. Парусов у нас нет, так что… Но сильная вспышка может достать до планеты. Её анобтаниумовый защитный экран, конечно, сильный, но челнок не сможет взлететь еще несколько часов. Это в случае, если не сгорят приборы, а люди будут в сознании — магнитная буря будет сильнейшая.
— Тогда свяжитесь с ними немедленно! — капитан проникся опасностью момента.
— Уже пытались, — Джордж одним из первых явился в рубку, как только поднялась тревога. Раньше него успела только Анна — еще до завершения первого гудка. — Они не отвечают. Последний пакет данных говорит о том, что они потеряли связь с группой профессора, отправившегося за образцами.
— Проклятье! — капитан хотел было стукнуть по чему-нибудь, но удержался. — Отправьте пакет, пусть пошлют кого-нибудь за ними и возвращаются! Не могли же они в самом деле далеко уйти — с таким-то ландшафтом.
— Уже, капитан, я их на всякий случай дублирую и переотправляю каждые минут десять, — старший навигатор как раз делал повтор передачи данных.
Капитан нахмурился, все же по уставу надо было дождаться его приказа, но смягчился. Все-таки дорога каждая минута. Да и приказ наверняка отдала Анна — в его отсутствие и при внештатных ситуациях именно она отдает распоряжения. Расстраивать его мысли было некому.
— Если они не вернутся в течение пяти часов, — начальница службы безопасности немигающим взглядом смотрела на экран со звездой. — Нам самим придется улетать.
На диске солнца расцветали сразу три коронарных выброса.
***
Крис по-прежнему сидел в кабине челнока и с недоумением смотрел на небо. К местной тяжести он уже почти привык, но всполохи вечной ночи все еще притягивали его взгляд. А уж как только в небо устремился странный золотистый луч…Сейчас
Прежде черный шар теперь тускло мерцал, покрывшись какими-то мелкими пятнышками, как старая фотография. Иногда пятнышки сливались, образуя крохотные желтые петельки. Это, конечно, завораживало, но разве мертвые звезды так себя ведут?
Да и очередной пакет данных говорит, что им пора валить. Только как, если половина экспедиции еще не вернулась?
Шипя и потрескивая, заработал коммуникатор.
— Буры и образцы руды погружены, — равнодушно сообщил Андреас. — Есть сигналы от второй группы?
— Нет, пока не… Подожди-ка, — Крис подкрутил настройки, пытаясь уменьшить возросшие за последние пару часов помехи. — Да! Слабый прерывистый сигнал! На три часа от нас.
— Принял, — андроид отключил коммуникатор, бегом, насколько позволяли гравитация и полусинтетические мускулы, направившись встречать опоздавших.
Экспедиция ушла очень далеко — усовершенствованному человеку потребовалось пятнадцать минут, чтобы добраться до них. А это много!
К этому времени Орманн тащил на себе двоих — глупо улыбающегося профессора, прижимающего к груди свой кейс, и полубессознательного Самуса, поджавшего правую руку. Бывший десантник тяжело со свистом дышал, забрало его шлема запотело изнутри. Все трое были покрыты каменной пылью и потеками черно-белой слизи, а профессор еще и перемазан темной жидкостью.
Синтетик, не спрашивая, подхватил более тяжелого Самуса с другой стороны, разгружая Орманна, как можно скорее потащил его к посадочной площадке. Тот стонал, слабея, давление в его костюме было явно ниже необходимого.
Оставив безопасника на трапе техникам, Андреас так же бегом вернулся обратно, перегрузив и профессора на себя. Тот что-то бормотал, глядя широко распахнутыми глазами, и поглаживал серебристый чемоданчик. Ради любопытства (нет, ну что вы? Какое любопытство у андроида — просто ему же нужно узнать состояние пострадавшего), киборг включил свой коммуникатор на общий прием.
–..да, наконец, докаательства жизни у Черных звезд! Столько времени и сил… не зря! А эти статуи! Потрясающе! Они были совсем как живые! Может, это та самая кремниевая форма? Да…
— Лейтенант Орманн, что у него в кейсе? — киборг полуобернулся, не сбавляя хода.
— Что? А, в этом… Какая-то слизь из подземелий, которая от света убегает… И хрен знает что из амфор. Кажись, зародыши…
— Чьи?
— Да хрен его знает! Наверное, тех уродов, что живые статуи поставили!
— Они на вас напали?
В ответ он получил поток отборной брани в адрес неведомых ‘их’, из которой можно вычленить, что да, на группу напали неведомые твари.
Кое-как они доползли до челнока. В небе был уже не бледный призрак — набухал пока еще тусклый, но уже пульсирующий огненный шар. Едва видимые доселе, Авроры теперь ярко сияли, оповещая незваных гостей о падающей с небес радиации. В свете прожекторов Андреас, наконец, увидел причину плохого самочувствия безопасника — правая рука почти по локоть превратилась в месиво, соединившись с бронепластиком и тканью скафандра. От утечки давления его спасло только то, что все это сплавилось в монолит.