Голос крови
Шрифт:
С тобой свяжется мой адвокат – он вел мои дела, у него и мое завещание. Он все расскажет подробно. Я просто скажу, что, по условиям завещания, наше с моим внуком родство должно быть доказано генетической экспертизой. Я понимаю, что это формальность, но теперь это принято, чтобы не было никаких лишних споров между возможными наследниками. Понимаешь, одна моя бывшая пассия уже подкатывалась тут ко мне с ребенком… доказывала, что он мой сын и мой наследник. Требовала усыновления. Мы провели тест на ДНК, причем дважды: по мазку и по анализу крови. На всякий случай. И оба исследования
Ох, о чем я пишу, о какой ерунде? Я затягиваю, как могу, минуту прощания с тобой, хотя, если ты читаешь это письмо, значит, мы уже простились… Почему-то сейчас кажется, что я всю жизнь только тебя любил и сделал страшную ошибку тогда, много лет назад, когда ушел, но что поделать… наверное, всем так кажется на пороге небытия, да и вообще, как говорят французы, printemps de la vie ne revient jamais! [3] Прощай, навеки твой Константин».
3
Весна жизни не вернется никогда! (франц.)
Только когда подходит кондукторша, Ася спохватывается, что забыла сумку на работе. С Молотовым она с перепугу отправилась без сумки, а значит, без кошелька… Приходится с извинениями выйти на следующей же остановке, на Большой Покровской, проехав всего ничего, и дальше топать пешком. Не сказать, что до кабинета очень далеко, но и совсем не близко, даже если почти бежать… проходит не меньше получаса, прежде чем Ася добирается до улицы Невзоровых и видит крыльцо шестнадцатого кабинета, а на крыльце – ту девочку, которую прислали ее заменить. Ну, помощницу помощницы, Ася даже не помнит, как ее зовут!
Девочка спускается с крыльца, вид у нее ужасно растерянный, и к Асе она бросается ну просто как к спасительнице:
– Ой, Ася Николаевна, хорошо, что вы вернулись!
– А что случилось?
– Да Наталья Ивановна меня прямо замучила! Все время на меня криком, даже и при посетителях, они прямо один за другим шли, даже очередь была, кажется, это ее ужасно злило, а теперь никого нет, так она меня и вовсе прогнала: ключ искать, чтобы дверь закрыть. Велела сходить к вашей уборщице. Вот, адрес написала… – Девочка показывает листок.
Ася усмехается. В это время идти к Вере Васильевне – пустое дело. Она убирается в торговом центре «Шоколад». Каждый вечер. Именно поэтому приходит в кабинет «Вашего анализа» рано утром. И Наталья про ее работу прекрасно знает – не далее как позавчера Вера Васильевна
Наверняка!
– Ты иди, – поспешно говорит Ася. – Я вернулась, значит, ты можешь уже идти домой. А кабинет я закрою, у меня ключ есть, так что не переживай.
Помощница помощницы убегает чуть ли не вприпрыжку. Да, с Натальей и в обычные дни тяжко, а уж сегодня-то… можно себе представить!
Ася осторожно тянет на себя дверь. Наталья могла закрыться изнутри… но она не закрылась.
Ася входит.
И видит Наталью за столом администратора. В ее руке – телефон Федотова. Наталья смотрит на него и плачет, и слезы падают на дисплей.
Ася стоит молча, глядя на ее вздрагивающие плечи.
Наталья ничего не замечает, ничего не слышит, и только когда Ася, сняв кофтец и шкуру, осторожно кладет их на диванчик, Наталья резко оборачивается. Телефон выскальзывает из ее рук и падает под стол. Наталья проворно наклоняется было поднять его, но вдруг замирает и оборачивается к Асе, так и не дотянувшись до телефона:
– Тебя отпустили?
– Нет, – качает головой Ася. – Я сбежала.
– Значит, это ты… – бормочет Наталья, выпрямляется – и вдруг начинает пятиться от Аси. Потом сгребает со стола стопки бумаг, договоров, распечаток – и швыряет в нее. – Это ты! Не подходи ко мне! – Теперь в Асю летит стакан с карандашами и ручками, журнал регистрации и калькулятор. – Не подходи! Помогите!
Она хватает трубку городского телефона, пытается набрать номер, но руки у нее так трясутся, что трубка вместе с телефоном падает на стол.
Наконец Наталья хватает ножницы и угрожающе заносит их:
– Не подходи! Не подходи ко мне!
Между прочим, Ася и не подходит. Даже не пытается! Стоит столбом, ничего не понимая. Какая муха укусила Наталью?! В чем она обвиняет Асю?!
И вдруг до нее доходит… Наталья сходит с ума, потому что узнала о смерти своего возлюбленного!
– Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал? – спрашивает она.
– Да я сама поняла, кто еще мог его убить?! – кричит Наталья.
– Балда ты… – тихо говорит Ася. – Я не про то спрашиваю. Кто тебе сказал, что Федотов убит?
– Твое какое дело?!
– Да я и так знаю, – устало пожимает Ася плечами. – Тебе сказала та, кого он в своем телефоне зашифровал как «Любовь», да?
Ножницы звенят в руках Натальи, так она дрожит. А потом она падает на стул, закрывает лицо одной рукой и начинает рыдать в голос, захлебываясь и причитая, так что невозможно разобрать ни слова.
– Я его не убивала, – говорит Ася, дождавшись, когда всхлипывания чуть затихают. – Ты что, думаешь, я с пистолетом расхаживаю по улицам?! Бред какой-то! Это было просто ужасное стечение обстоятельств. Меня саму чуть не убили там, на Крутом съезде. Бусыгина ранили, еще одного… одного человека ранили, полицейского, а Федотова убили. Как раз в тот момент, когда он на меня набросился. Может быть, эта пуля попала бы в меня, а попала – в него. Так что…
Она хочет добавить: «Не я его убила, а та, что послала его на меня напасть!» – но язык не поворачивается.