Голос Лема
Шрифт:
Этот вопрос его не удивил. Врачам его специальности его задают чаще, чем остальным. Что-что, а проблемы с сознанием люди предпочитают держать в секрете любой ценой.
— Это вторая важнейшая вещь в нашей профессии, — ответил он дипломатично.
Ямада слегка улыбнулся:
— Наверняка скажете, что первая — это благо пациента? Я ошибаюсь?
— Нет, профессор, не ошибаетесь.
Минуту они мерялись взглядами. Последняя стычка поставила их по разные стороны баррикады, и ни один, ни второй не имели намерения притворяться, что все —
Они сидели в опустевшей лаборатории. Единственное освещение давал бледный отсвет от монитора, перед которым сидел Ямада. Все остальное растворялось во тьме.
Японец продолжал легко улыбаться.
— Я хочу, чтобы вы кое-что увидели, доктор.
Экран перед Шэном осветился, показав картинку с одной из камер лаборатории. Барбару окружал рой людей. Одни подсоединяли ей капельницы, другие пристально всматривались в мониторы, рядом попискивало какое-то оборудование.
Два доктора подплыли к пациентке и осторожно сняли с нее каску.
— Отключайте ее, — скомандовал один из них.
И вдруг женщина дернулась, бессильно махнула рукой — шлем, выбитый из рук врача, полетел к потолку — после чего тихо вздохнула: как-то душераздирающе и обмякла в поддерживающей ее упряжи. Звук аппаратуры, которой Шэн не видел, начал ускоряться, пока не перешел в высокий, сверлящий писк.
— Приступ! У нее приступ! Дефибриллятор!!!
Несколько врачей подскочило к женщине. Шэн поймал себя на том, что, глядя на бьющееся под разрядами тело, сжимает кулаки.
— Мы теряем ее, давление падает!
— Не реагирует!
— Увеличить разряд! Быстрее!!!
Той, кто не уступил панике, оказалась Памела Якобсон. Схватила за руку ближайшего ассистента, сорвала шлем с его головы, чуть не скрутив тому шею, и подплыла к Барбаре. Раскидала вставших над ней медиков и надела оборудование на лежащую без сознания женщину. Барбара мигом превратилась в воющую и размахивающую руками во все стороны фурию. Ассистентка получила локтем в лицо, выругалась, перехватила обе руки больной, пытаясь ее контролировать.
— Включите ее в Сеть! В Сеть!!! — заорала.
Барбара сделалась неподвижна. Когда Пэм Якобсон повернулась к камере, на лице ее стали заметны четыре кровавых полосы, а глаз уже начинал заплывать.
— Нам потребуется Денавер, — рявкнула в камеру.
— Знаю, Памела, — ответил ей голос невидимого Ямады.
Она дотронулась ладонью до щеки, удивленно посмотрела на следы крови.
— И какой сукин сын должен был подстригать ей ногти?
Монитор погас.
Шэн запротестовал:
— Становилось интересно.
— Сейчас вас должна интересовать исключительно Барбара Ландор. Вы видели, что случилось. Она еще никогда так себя не вела. Если сбегала от нас в Сеть, мы могли ее отсоединить, тогда она — самое большее — впадала в кому. Обычно через день-два мы подсоединяли ее снова и могли продолжать процедуры. Но после вчерашнего события Барбара не дает себя отключать. Мы попытались еще раз, не делайте такого лица, на этот
Шэн все прикидывал, не тестирует ли его Ямада. Всего час назад он покинул место, в котором, похоже, Барбара нашла укрытие. Может, японец проверяет его лояльность? Нужно ли широко улыбнуться и рассказать ему о домике среди холмов, и о женщине с детьми?
Он широко улыбнулся и спросил:
— Когда сделали этот фильм?
— Через несколько минут после процедуры. Когда вы искали вдохновения в баре.
— То есть… где-то пять часов назад? И с этого времени Барбара от вас сбежала?
— Да.
— Профессор, объясните мне, как возможно, что вы не в состоянии ее отыскать? Насколько я знаю…
— Нам обоим известно, что знание — это сила и иллюзия одновременно. — Ямада раздраженно взглянул на него. — Объемы компьютерной памяти станции достигают нескольких сотен миллионов терабайт. Тут достаточно места, чтоб выстроить тысячи миров, в которых можно спрятаться. К тому же у нас постоянное соединение с пропускной способностью в тысячу гигабайт как с Землей, так и со всеми объектами в космосе в радиусе нескольких тысяч километров, и мы не можем их оборвать, поскольку на орбите слишком много мусора, чтобы изолировать станцию от наземного контроля. К тому же сотни переносных компьютерных систем, которые используются работниками. Как видите, тут легко спрятаться и легко отсюда выйти.
— Простите, но Барбара Ландор — не программист. Невозможно, чтобы она сама сумела сбежать от ваших ищеек… — он прервал себя.
Ямада лишь улыбнулся:
— Вот именно. И какой же вывод?
Шэн замолчал.
— У вас есть какие-то подозрения? — спросил наконец тихо.
— Пока что нет. Но прошу не забывать, что в нашей отрасли огромная конкуренция. Многие фирмы заплатили бы миллионы за данные, касающиеся моего метода, а если они не сумели добраться до базы данных Станции, то могли попытаться… хм… похитить пациентку — виртуально, естественно — и убедить ее раскрыть подробности лечения. А это значит, что, возможно, мы — свидетели зарождения новой отрасли преступного бизнеса — виртуальных похищений. Доктор Денавер, поможете ли вы мне найти и вернуть Барбару?
Шэн глядел на аппаратуру по ту сторону стекла, но сразу отвечать не хотел.
— Что, собственно, вы с ней делаете, профессор?
— Это наш тщательно охраняемый секрет. — Японец шевельнулся, скрипнули ремни, удерживающие его в кресле. — У меня нет полномочий, чтобы посвящать вас в него.
— И чего вы от меня ждете? Чуда?
— Не совсем… Завтра, самое позднее послезавтра мы подключим Барбару к изолированной системе VR. Абсолютно изолированной. Без соединения с остальной Сетью. Тогда вы сумеете установить с ней контакт.