Голос Лема
Шрифт:
Ничего странного, что девушка не выглядела обеспокоенной.
Ну что ж, спросить — не помешает.
— Извини за назойливость, но ты ведь не сама тут живешь?
Она улыбнулась.
— Нет, с детьми. Мальчишки пошли на рыбалку, а девочки играют на лугу.
Мальчики и девочки?
— А твой муж?
— Мужа у меня нет. И никогда не было.
Она подошла к очагу, помешала ложкой в котелке.
— Хорошо, что ты успел раньше, чем эта банда проглотов. Опоздай ты хотя бы на полчаса — и ничего бы
Он решил поддержать игру. Поднял ложку ко рту:
— М-м, это лучший гуляш, какой я когда-либо ел.
Она одарила его искренней улыбкой:
— Спасибо.
Подошла к стене, сняла огромную сковороду и деревянный пест.
— Не пугайся, — сказала, выходя во двор.
Мигом позже раздался адский грохот. Что ж, удары в медную сковороду именно так и должны звучать.
Она появилась снова, повесила «гонг» на место и принялась расставлять на столе тарелки. Каждая отличалась от остальных, как не было и двух одинаковых ложек.
Он машинально посчитал посуду. Шесть комплектов.
Барбара, даже в этой сетевой версии, не выглядела матерью шестерых детей. К тому же — неженатой.
Прежде чем он сумел всерьез это обдумать, дверь со стуком открылась, и внутрь ворвался ураган. Он состоял из трех частей, лет эдак семи или восьми, неопределенного пола, но, похоже, готовился сровнять домик с землей.
— Мама, мама, смотри, что я поймал, — надрывался один из ребятенков, тряся над головой двухкилограммовой рыбиной.
В это же время другой — судя по одежде тоже мальчик — метнулся под стол, на четвереньках промчался под ним, едва не рассадив себе голову об одну из ног Шэна, и вылетел с другой стороны, падая на кучу корзин, стоящих под стеной. У сушки и грибов не было и шанса.
Третий из сорвиголов, ведомый запахом, подбежал к котелку с гуляшом и попытался сунуть в него голову.
В этот момент начала действовать Барбара. Умелым движением она отобрала у одного из мальчишек бьющуюся макрель, удержала на месте все еще рвущегося вперед победителя сухофруктов и только чудом спасла от утопления в гуляше третьего ребенка.
Было видно, что она к такому привыкла.
— Мальчики! Как вы себя ведете? У нас ведь гость.
На миг установилась тишина.
Женщина осмотрела погром в комнате, окинула взглядом рыбину, перевернутые корзины и маленького блондинчика, пытающегося слизать соус с кончика носа.
Демонстративно возвела очи горе.
— Почему я?! За какие грехи?!
Мальчишки стояли перед ней с неуверенными лицами. Она не была хорошей актрисой, потому фыркнула и широко раскинула руки. Они чуть ее не опрокинули.
— Мальчики, — хозяйка развернула их к Шэну, — это Денавер. Тот, кого пригласила к нам Ани.
Три пары светлых глазок смотрели с подозрением, пока он прикидывал, кто это, черт побери, такая: Ани? Самый старший мальчишка,
— Останешься с нами?
— Нори, невежливо выпытывать у гостя. — Она ласково взвихрила ему волосы. — Это Нори, это Горен, а это — Ваэль. — Краем фартука она вытерла мордашку самому младшему. — Наш спец по вынюхиванию еды.
Слово «еда» подействовало как заклинание.
— Едааааа!
За миг парни уселись на лавке и застучали тарелками по столу, скандируя:
— Е-да! Е-да! Е-да!
Барбара смерила их суровым взглядом.
— А ваши сестры?
— Девчонки!
— Вот именно, они всегда опаздывают.
— Это не наша вина.
— Я голодный!
Мать топнула ногой.
— Тихо! А кто наведет порядок в этом бардаке? Начнем есть, только когда придут девочки. А до этого времени можете заняться этим.
Указала на перевернутые корзины и кучи рассыпанного сушащегося белья.
— Но ма-ама-а-а…
На этот раз хватило просто гневного взгляда. Вся троица вылезла из-за стола и печально поплелась в сторону перевернутых корзин.
Барбара тихо вздохнула и послала ему заговорщицкую улыбку:
— Порой мне приходится быть больше генералом, чем матерью.
Он невольно улыбнулся в ответ.
В этот момент экран сенсошлема «заснежил» и погас. Экзоскелет «разумного желе» отключился, а псевдокожа опала, словно мокрый костюм ныряльщика. Переход был настолько резким, что Шэн на миг замер в неподвижности, приходя в себя от шока. Это не был привычный обрыв связи, кто-то просто-напросто вышиб его из виртуала. А он не узнал ничего большего, чем знал час назад.
Но сразу же, стягивая каску и сделавшуюся жесткой псевдокожу, мысленно поправил себя. Нужно честно признать, что кое-что он все же узнал. Если место, куда он попал, и вправду было укрытием Барбары Ландор, то оно не походило ни на что, с чем он до этого времени сталкивался. Большая часть его пациентов убегала в не-миры, где их судьба и социальный статус были несравнимо выше, чем в реальности. Мультимиллионеры, короли, звезды эстрады и кино, супергерои — почти всегда молодые, красивые, богатые и непобедимые. Но мать пятерых детей, живущая в сельской хате где-то на окраине? И к тому же выглядевшая абсолютно счастливой? Это что-то новенькое.
Он как раз закончил переодеваться, когда интерком звякнул, и на экране появилось лицо норвежской ассистентки Ямады. Женщина выглядела так, словно минуту назад завершила боксерский поединок, левый глаз ее закрывал большой синяк, на правой щеке виднелся большой кусок пластыря. В глазах ее пылала ярость.
— Доктор Денавер. Вас просят пройти в лабораторию. Немедленно.
Она исчезла с экрана, прежде чем Шэн успел открыть рот.
— Что вы думаете о врачебной тайне?