Голос сердца

Лэннинг Салли

Гаролд не любит ее, она обманывала себя, даже предполагая такую возможность. Она возбуждает его, вне всякого сомнения. Но он не собирался пускать ее полностью в свою жизнь, дать ей возможность действительно стать женой и делить все, что так важно ему: мир бизнеса, внезапных кризисов и собраний членов правления компании. Нет, это не входило в его планы.

Я для него милая безделушка, с тоской подумала Агнес. Красивая, страстная, с которой приятно провести какое-то время. Но потом следует поставить на свое место.

Она поступила необычайно глупо, влюбившись

в него. Более чем глупо. Что останется, когда ему приестся ее сексуальность? Ни-че-го!

На следующий день Агнес перешагнула порог внушительного особняка, около которого располагалась площадка для гольфа. Благодаря прислуге дом был безукоризненно чист. Но чтобы придать ему жилой вид и домашний уют, требуется больше, чем просто хорошая экономка, подумала Агнес, проходя по комнатам.

С точки зрения архитектуры дом был безупречен. Однако мебель была слишком строгой, цвета нейтральными — словом, особняк превосходно подходил для того, чтобы принимать важных гостей. Но он не был домом в полном смысле этого слова. Домом для мужа, жены и их ребенка.

Гаролд снова висел на телефоне, проверяя, все ли его указания выполнены. Волшебство медового месяца исчезло как дым после их короткого разговора в кухне бунгало. И хотя Агнес ответила на его страсть ночью, что-то все же изменилось. Не они занимались любовью, а она. Гаролд не любит ее.

В этот момент Агнес услышала голос мужа:

— Тебе понравится здесь, Агнес. Экономка и садовник живут в домике у дороги, их зовут Мэгг и Грегори, и, кроме того, тут отличная система охраны. В гараже есть для тебя машина. Все ключи у Грегори, он покажет тебе твои новые владения.

— Здесь как-то пусто.

— Ну, дом довольно долго стоял без жильцов. Около двух лет. — Гаролд рассеянно улыбнулся. — Давай пойдем пообедаем. А потом я поеду в аэропорт.

Она не попросилась поехать с ним. Что толку? Чувствуя первые признаки ярости оттого, что Гаролд бросает ее в доме, уютном, как витрина магазина, и уезжает на непонятное время, Агнес холодно сказала:

— Я не голодна.

— Ты должна поесть.

— Ради ребенка?

Он кивнул.

— Гаролд, — спросила Агнес, — ты любишь меня?

Его лицо застыло неподвижной маской.

— А почему ты спрашиваешь?

Раскаиваясь в том, что задала этот вопрос, Агнес тем не менее сказала ровным тоном:

— Потому что хочу знать ответ.

— Я тебе уже говорил, что не способен на любовь.

Начав, Агнес не могла уже остановиться:

— Тогда что ты чувствуешь ко мне?

— Ты мне нравишься, — сказал он с равнодушным видом человека, которому на все наплевать. — А что случилось? Разве тебе не понравился медовый месяц?

— Белее чем понравился. Но теперь он кончился. И как нам строить отношения? С чего начать?

— Понятия не имею.

Не стоило начинать этот разговор, подумала Агнес в отчаянии. С ним бесполезно спорить — пора бы ей это понять.

— Почему бы тебе не перекусить в аэропорту? — спросила она. — Я совершенно вымоталась. Лучше прилягу ненадолго.

Ложись со мной. Вот что значили

эти слова. Ей хотелось, чтобы Гаролд обнял ее, помог сделать этот холодный и неуютный дом хоть чуть-чуть ее собственным. Но она была слишком горда, чтобы просить, и слишком упряма, чтобы показывать свои слезы. Он уже видел однажды, как она плачет. Этого достаточно.

— Наверное, я так и поступлю. Мои вещи уже собраны, и я могу попросить Вульфа встретить меня в аэропорту, чтобы мы поговорили о делах.

Агнес не имела понятия, кто такой Вульф. И не стала спрашивать.

— Надеюсь, все пройдет успешно, — сказала она так, словно Гаролд был ее далеким родственником, а не человеком, с которым она познала столько радости и наслаждения.

Гаролд нахмурился.

— Будь осторожнее, Агнес… Ты действительно выглядишь усталой. Я позвоню тебе завтра, как только прилечу.

Он поспешно поцеловал ее в щеку и вышел из комнаты. А Агнес отправилась в библиотеку, окна которой выходили на парадный подъезд, традиционно обсаженный аккуратно подстриженными кустами. Подъехал черный «ягуар», из которого вылез седовласый человек, помог Гаролду положить вещи в багажник, и они уехали.

11

Агнес очень старалась полюбить дом. Во время первого звонка — а Гаролд с безукоризненной пунктуальностью звонил ей каждый день — он разрешил ей тратить на обстановку сколько угодно. Она внесла немало изменений в гостиную и только после окончания работ поняла, что бессознательно старалась принести в комнату атмосферу бунгало на маленьком тропическом островке, где была так счастлива. Но все было тщетно: это не бунгало и Агнес не была счастлива.

Постепенно она с болью в сердце признала, что обманывала себя, полагая, что чувства Гаролда хорошо спрятаны, а она сможет их отыскать. Они не были спрятаны. У него их просто не было. Во всяком случае, по отношению к ней.

Гаролда не было уже две недели, когда Агнес позвонил Филип. Он оказался в Брайтоне, и в промежутке между рейсами они встретились и с большим удовольствием пообедали вместе. Филип был отличным парнем и не игнорировал ее подобно Гаролду.

На следующий день Агнес улетела в Париж на последнюю конференцию, значившуюся в контракте. После этого начинался ее официальный отпуск. Обратный вылет откладывался два раза подряд из-за сильной облачности. И когда наконец она вышла из самолета в Лондоне, ее шатало от усталости.

Агнес побрела в направлении таблички «выдача багажа» — до того как отправиться в Брайтон, она планировала провести пару дней в городе. Назавтра она договорилась пообедать с Филипом. Еще она собиралась навестить Марка и Терезу. Но уже в самолете передумала: как можно разыгрывать счастливую новобрачную, если ты не счастлива? Нет уж, лучше держаться подальше от «Максвелл-холла».

Под табличкой Агнес ждал высокий, черноволосый человек, который явно выделялся среди толпы. Сердце рванулось у нее в груди, резко застучало по ребрам. На нем было длинное пальто поверх делового костюма, и лицо привычно неподвижное, как маска.