Голос Вессема. Радиомолчание
Шрифт:
– Насчет этого я не волнуюсь, – вздохнула я. – Разрезать руку – полбеды. Но вот подключить «Голос»… Кару и его жена не смогли, а я…
– Они не смогли перекодировать, – возразил Ди. – Не смогли сделать так, чтобы можно было общаться с Джехоной. Тебе это и не нужно, Нико сам все сделал. Поговори с ним, пусть нарисует схему. А я помогу тебе с ней разобраться.
Глава 2
Мы снова сидели в подвале у Ворона, и я перерисовывала схему подключения раз за разом. После пятого – самого точного – рисунка Ди выключил экран, на который была выведена картинка, и заставил меня рисовать по памяти. Я протестующе
– Если ты решила влезть в это, – не допускающим возражений тоном сказал Ди, – то я должен быть уверен, что сделал все, чтобы ты смогла вернуться. Рисуй.
Я вздохнула и больше не спорила. Вчера я занималась этим весь день – сидела в подвале, в соседней с операционной комнате, в компании древнего планшета, энергетических батончиков и бутылки воды, и рисовала. Ди иногда заходил, стоял рядом и комментировал: что как называется, что зачем нужно, как все это будет работать.
Ночью мне снилась схема. Она была огромная, как лабиринт, а я была маленькая, как электрон, и в центре лабиринта меня ждал другой очень важный электрон, и я бежала и бежала, а потом вдруг очутилась в Вессеме. Земля под ногами скалилась трещинами, и из них выползал туман и закручивался вокруг моих ног. Я подняла глаза – впереди, на другом конце улицы, стоял Коди. Я позвала его и, как обычно, не услышала свой голос. А потом увидела, как он говорит мне: «Беги!» – и снова превратилась в ток, в волну, в импульс.
Я больше тебя не брошу, мысленно обратилась я к Коди и с силой провела линию, обозначающую границу платы «Голоса». Ты не один, я вернусь за тобой, только, пожалуйста, не дай им превратить себя в чудовище, дождись меня, я уже иду, Коди, я уже совсем рядом. Если они успели что-то с тобой сделать – мы это исправим, все вместе – я, Нико, Ди, Ворон, Борген, а если надо – я и Мартина заставлю… Все можно исправить, только, пожалуйста, верь, что я тебя не бросила.
– Вот, – протянула я Ди готовую схему. – Пойдет?
– Нет, – сказал Ди. – Ты перепутала коннекторы на вход и выход. Давай с начала. А я пока тебе экран поменяю.
– А ты сможешь?
– Я могу поменять тебе глаз. С экраном комма как-нибудь справлюсь, – делано обиделся он. – Работай.
Я перевернула страницу и снова принялась воспроизводить по памяти схему. Вот этот прямоугольник у нас будет золотистой пластинкой, вот так по ней идут эти прожилки, их сорок восемь, и путать их нельзя. Сюда будет подаваться питание. Вот так информация поступает, вот так – выходит. Или наоборот? Нет, вроде так. Ди, конечно же, прав. Я должна нарисовать эту схему сто пятнадцать раз подряд, я должна собирать ее в темноте, с закрытыми глазами, пьяной, обкуренной, больной, уставшей, на скорость, на счет, задом наперед и вверх ногами, потому что я не знаю, что будет на военной базе, и не знаю, что успеют сделать со мной, прежде чем подвернется случай вклиниться в их сеть и перехватить контроль, как я себя буду чувствовать и каким будет мне видеться мир. Одно неосторожное движение – я сломаю тонкую плату, на которой хранится память Нико, и он умрет – окончательно, а следом умрем мы с Коди, потому что никто, конечно же, не пойдет нас спасать. Или не умрем, но есть вещи похуже смерти, и я их видела – в Вессеме, в подвале под лабораторией. Ничего, держись, Коди, мы уже идем. Мы с Нико тебя оттуда вытащим.
Нико отнесся к предстоящей миссии спокойно. Когда я спросила его, возможно ли сделать то, что предложил Ди, он сразу же ответил:
– Да, Рета. Это возможно.
– А ты… Тебе не будет плохо? Неприятно? Я имею в виду – если эту пластинку вставить мне в руку и
– Нет, Рета. Ты можешь это сделать.
– А что, если я случайно тебя сломаю?
– Ты не сломаешь, Рета. Эта плата очень прочная. Ее даже поцарапать нелегко.
И у меня не осталось причин, чтобы отказаться.
Я закончила рисунок и подняла взгляд на Ди. Он пинцетом убирал темные осколки, новый экран лежал рядом. Я смотрела, как двигаются его пальцы – быстро и уверенно, смотрела на ссадины на костяшках, смотрела, как он сдувает прядь волос, а она все равно все время падает ему на глаза, и тень пересекает его щеку, а потом снова возвращалась взглядом к его пальцам и смотрела на ссадины, и на инструменты, и как осторожно он снимает остатки разбитого экрана. У него красивые руки, подумала я, а следом вспомнила ощущение, когда его пальцы гладили мою ладонь – в тоннеле под Вессемом, когда он лечил мою раненую руку, и потом, уже в Чарне, когда я сказала что мы не можем…
– Ты закончила? – спросил он вдруг, и я вздрогнула, поняв, что он уже какое-то время наблюдает за мной.
Я встретилась с ним глазами и тут же отвела взгляд, будто он мог прочитать по нему, о чем я сейчас думала.
– Да, – сказала я хрипло. – Вот.
Ди проверил мой рисунок.
– Правильно, – сказал он. – Ты молодец. Отдохни, если хочешь. Я закончу и принесу детали, попробуешь собрать модель.
Ди снова занялся моим коммом.
– Я тебя попрошу кое-что сделать, – сказала я, чиркая карандашом по бумаге. Я не планировала рисовать ничего конкретного, но сама собой на листе снова появлялась схема. – Дам тебе номер одной девчонки, ее зовут Илена. Вот, я здесь напишу. Расскажешь ей, что было в Вессеме, ладно? Ну, что сочтешь нужным. Я ей вроде как обещала, но мне сейчас вообще не до нее.
Ди кивнул, не поднимая головы.
– И вот еще. Надо будет ей отдать, – я выложила на стол сканер местности.
Ди снова кивнул. Некоторое время я молчала, но потом не выдержала и поделилась своим беспокойством:
– Борген Кару звонил мне. Он сказал, Мартин Винценц – ну, тот тип, в общем, он сможет протащить меня к военным.
Ди отложил в сторону инструменты и посмотрел на меня.
– Так, – сказал он.
Я вздохнула.
– Я его помню, видела, когда приезжала к Кару в лабораторию. Он… неприятный тип, вообще-то. И Кару его не очень любит, как я поняла. Я не представляю, как он на него надавил, как вообще заставил что-то делать.
– Ты ему не доверяешь?
– Кому, Боргену?
– Этому Мартину.
– Я его едва знаю. Но интуиция мне говорит, что он какой-то мутный. Я бы с ним не связывалась. Но если другого выхода нет…
– А что говорит Кару на его счет?
Я пожала плечами.
Борген позвонил с утра на комм Эме, выдернув меня из кошмара, где я была волной и частицей. Лицо у него было такое, будто он всю ночь не спал.
– Рита, – сказал он, – ответьте мне на вопрос. Ваш брат не пытался с вами связаться?
– Коди? – удивилась я. – Нет, как бы он это сделал?
Кару покачал головой.
– Все это странно. Военные знают о том, что ваш брат был там не один. Насколько мне известно, вас никто не ищет, но, как я понял, и отказываться от добровольца они не будут. Рита, это ваш последний шанс передумать. Когда я назову Мартину ваше имя, будет поздно.
– Называйте.
Борген помолчал, потом кивнул.
– Хорошо. Я свяжусь с Мартином и… будьте готовы.
– А это точно? Этот Мартин – он правда сможет меня туда отправить?