Голос Вессема. Радиомолчание
Шрифт:
– Лицом к стене.
Я повернулась. Оставалось только гадать, что он делает, пока я не смотрю.
– Повернись.
Я снова развернулась лицом к охраннику.
– Пошла, – сказал он, и мы вместе двинулись по коридору мимо ряда одинаковых дверей.
Утром я слышала какой-то шум и голоса, но моя комната оставалась заперта. И только когда все стихло, появился этот парень.
Я искоса посмотрела на него. На груди была нашивка с его именем – Р. Хольт, и группой крови – вторая положительная. Я перевела взгляд
– Завтрак будет? – спросила я.
Несколько шагов спустя стало ясно, что он не ответит, и я задала новый вопрос:
– Куда мы идем?
Он опять промолчал, и я сочла, что лучше и мне заткнуться.
Тем более что идти оказалось недалеко. Мы прошли еще две двери, который открывались магнитным ключом, поднялись на лифте и вышли из жилого блока. На улице никого не было, мы дошли до соседнего здания, так никого и не встретив. Это уже не было жилой зоной. Обстановка едва уловимо изменилась, стало понятно, что тут не живут, тут работают.
Сержант Хольт втолкнул меня в одну из комнат, сам вошел следом и замер у двери, перегородив проход. Рука его легла на кобуру на поясе, но – удивительно – я даже не напряглась.
Беспокоиться сейчас стоило не о нем.
За письменным столом сидела женщина с короткой мужской стрижкой. Было ей, наверное, под пятьдесят, и, несмотря на вполне обычную гражданскую одежду, я была уверена, что звание у нее тоже есть.
– Здасьте, – кивнула я ей.
– Реталин Корто, – сказала она с улыбкой и указала на свободный стул.
Я подошла ближе и села.
– Ознакомься и подпиши, – женщина протянула мне планшет.
– Я уже подписывала, – сказала я.
– Ознакомься и подпиши, – повторила она с нажимом, не переставая улыбаться.
«Информированное согласие», – сообщал заголовок. В правом углу красовался логотип – два шестиугольника и стилизованная надпись «Проект «Маджента»».
Я послушно начала читать, продираясь через непонятные слова. Наверное, на моем лице отразились все эти мысленные усилия, потому что женщина принялась пояснять:
– Ты добровольно соглашаешься на участие в медикотехническом эксперименте, даешь согласие на необходимые исследования, манипуляции, операции и вживление имплантов. В свою очередь Вооруженные силы Центральноевропейской Республики гарантируют, что все эксперименты проводятся лицами, имеющими научную квалификацию, что необходимость эксперимента продиктована общественным благом, риски не превышают ожидаемой пользы, и так далее по Нюрнбергскому кодексу, – она небрежно махнула рукой.
Я приложила палец к планшету, мысленно сделав заметку, что, если бы не Коди, ничего подобного я бы в жизни не подписала. Не знаю, что у них за кодекс, но общественное благо – слишком уж размытое понятие. И оно точно превышает необходимость моей смерти, например.
– Прекрасно, – сказала женщина и поднялась. –
– А контракт с армией? – спросила я.
Я же, наверное, должна еще что-то подписать?
– Не сейчас. Сначала нам нужно кое-что узнать о тебе.
Она направилась к двери в противоположном конце кабинета, я пошла за ней, а за мной двинулся сержант Хольт.
– А завтрак будет? – спросила я, понимая, что он услышит.
Выходить из образа было нельзя.
– Позже, – бросила она.
Неожиданно для самой себя я разозлилась. Ну да, сама, наверное, уже литр кофе успела выпить, а мне – «позже».
За дверью оказался еще один кабинет, побольше. В центре его стоял сканер, наподобие того, что я видела в лаборатории Боргена Кару, рядом – медицинское кресло наподобие тех, что стоят в кабинете стоматологов, шкаф с лекарствами, вокруг которого мерцало силовое поле, столик с разложенными на нем инструментами, несколько мониторов, за стеклянной перегородкой было еще какое-то оборудование. Я старалась особенно не вертеть головой, но удержаться было сложно. Всякого добра тут было больше, чем я видела в Вессеме, лаборатории «НейроКортИнн» и подвале Ворона вместе взятых. Столик с инструментами меня особенно беспокоил. Она что, прямо сейчас меня резать начнет?
Перехватив мой взгляд, женщина улыбнулась.
– Не волнуйся, Реталин, – сказала она, и меня передернуло. Уж лучше бы она называла меня Ритой, как все. – Сегодня нам нужно всего лишь провести небольшое исследование. И, конечно, придется вживить тебе трекер.
Я кивнула, стараясь сохранять бесстрастное выражение на лице. Надеюсь, они не в спину мне его вставят, а куда-нибудь, где я смогу дотянуться.
– Мне в Чарне док сказал, что вы мне голову поправите, – заметила я. – А то башка болит, просто смерть.
– Для этого нам и нужно исследование, – кивнула женщина с той же приклеенной к лицу улыбкой. – А сейчас раздевайтесь и ложитесь вот сюда.
Она указала на открытый сканер. Я кивнула и начала расстегивать комбинезон:
– Ага. Только пусть он не смотрит.
Сержант Хольт, конечно же, не отвернулся, но хоть глаза отвел. Хотя смотреть и впрямь было особенно не на что. Нижнее белье, которое мне выдали, было унылым, как ноябрь.
– Интересная татуировка, – заметила женщина вскользь.
Я машинально посмотрела на свое плечо.
– Да, подружка набила, – сказала я и улеглась куда сказано.
Женщина подошла ко мне и принялась закреплять на моей голове какую-то сетку. Я на всякий случай старалась не двигаться, пока она не закончила. Наконец она отошла, сверху опустилась крышка, и я порадовалась, что не страдаю боязнью замкнутых пространств.
– Как ты, Реталин? – услышала я.
– Порядок.
– Тебе, наверное, интересно, что я делаю, да? – спросила она доброжелательно.