Голоса за стеной

Глазов Григорий Соломонович

— Ладно, я вам покажу одну интересную игру.

— В обмен на что? — осторожно спросил Предсказатель.

— А ни на что. Так просто.

— Так не бывает. Я вам за это разрешу полистать мою Главную Книгу Предсказаний. Хорошо?

— Хорошо, — притворно-равнодушно согласился Андрюша. — Дайте, пожалуйста, лист бумаги и карандаш. И себе возьмите. Готовы? Так… Пишем слово… — он задумался. — Ну, например, «закономерность». Написали? Из букв этого слова нужно образовать новые слова. Только имена существительные в именительном падеже и в единственном числе.

Понятно?

Предсказатель кивнул.

— Выиграет тот, кто придумает больше слов.

— Прекрасно! — подскочил Предсказатель. — Я готов.

— Начали! — скомандовал Севка.

Предсказатель резво застрочил, глаза его лихорадочно блестели. Андрюша же, подперев щеку ладонью и покусывая карандашик, не спеша выводил новые слова.

Спустя какое-то время Предсказатель отложил карандаш.

— Я закончил, — сказал он. — Больше не получается.

— Ладно, — согласился Андрюша. — Читайте.

— Нет, вы первый! Вы первый!

Андрюша начал читать: «зарок», «кора», «конь», «река», «окно», «камень», «закон», «кон», «мера», «кость», «сон», «рост», «торс», «торос», «Озон», «скот», «ток», «кот», «корт», «крот», «рак», «кран», «смена», «роза», «зерно», «сан», «оса», «номер», «ремонт», «корм», «мать», «масть», «нос».

«Да, натянул Андрюха нос старикашке, — подумал Севка. — Молоток! Тридцать три слова!»

Предсказатель сидел мрачный.

— Читайте, — предложил Андрюша.

— У меня всего десять, — пробурчал Предсказатель и начал читать: — «рок», «мор», «мерзость», «корь», «месть», «стон», «арест», «казнь», «смерть», «мрак».

— Ну и словечки! — покачал головой Севка. — Действительно, сплошной мрак.

— Но игра очень хорошая, — промолвил Предсказатель. — И я вам благодарен. Пойду к Правителю, вот обрадуется! На полдня этой игры хватит. А такое редко бывает. — Он встал, снял с полки толстенную книгу, открутил гаечным ключом болты и протянул Андрею.

— Это Главная Книга Предсказаний. Держите, она очень тяжелая. Полистайте, пока я вернусь. Если что не поймете, позже объясню. Она — свидетельство моего величия и моих успехов. Пока! — махнул он рукой и вышел, недобро сверкнув глазами…

— Чего будем делать? — спросил Севка. — Химичить?

— Давай, — сказал Андрюша и отложил Главную Книгу Предсказаний. — Если останется время, мы ее потом посмотрим.

Севка засуетился — откупорил пузырьки, набрал в каждый немного воды и стал взбалтывать. Кристаллы марганца медленно растворялись, будто пускали струйки фиолетового дыма. Постепенно вода становилась похожей на школьные чернила. Щавелевая кислота растворялась бесцветно.

Тем временем Андрюша, обнаружив на полке Книгу Изъятий из Памяти, перелистывал ее. Там были вписаны имена каких-то людей, важные события в их жизни, знаменательные даты, дни веселых праздников и карнавалов. Страницы были толстые, как картон, тяжелые. И вся книга была тяжелой. Андрюша понял: это потому, что Предсказатель похитил у людей так много главного и запер в этой книге все, что люди должны знать и помнить.

Наконец он обнаружил то, что

искал. Это была страница с похищенными из человеческой памяти словами. Они были расположены в алфавитном порядке. Он быстро отыскал слова на «Р» и на «С», среди которых были «решительность», «революция», «равенство», а также «свобода», «совесть», «Советский Союз», «смелость» и многие другие.

— Есть! — воскликнул Андрюша. — У тебя готово, Севка?

— Готово! — подошел Севка с пузырьками.

Он оторвал от носового платка две полоски, одну смочил раствором марганцовки, другую пропитал щавелевой кислотой и сделал все так, как советовал Аптекарь. На их глазах порозовевшая от марганцовки бумага стала светлеть, буквы блекнуть, словно в тумане, и вскоре вообще исчезли. Бумага стала совершенно чистой, будто к ней чернила никогда и не прикасались.

— Вот это да! — восхищенно прошептал Севка.

— А ты думал! Химия, Севка, — великая наука.

Таким образом они обработали еще несколько страниц, записи на которых показались им важными. И тут Андрюша сказал:

— Слушай, а не зря ли все это? Ведь старик сумеет все восстановить по памяти. Он может даже вписать сюда и наши имена, чтобы их забыли. И никто о нас ни знать, ни помнить не будет. Мы с тобой вроде исчезнем. И есть мы, и нет нас.

Севка задумался. Слова Андрюши смутили его: значит, все их усилия напрасны?

В задумчивости они сидели какое-то время перед опустевшими страницами, откуда только что вызволили и вернули людям важные слова и понятия, без которых жизнь человека лишена смысла. И вдруг Андрюша сказал:

— Ты помнишь, за что тебе снизили оценку по поведению? Во второй четверти.

— Ну, помню, — не сразу ответил Севка.

— За что?

— Сказал же тебе: помню! Карбида я тогда насыпал в чернильницу Клавдии Васильевне.

— И она не могла выставить оценки в журнал: чернила разложились и не писали, — уточнил Андрюша. — Ты еще дал честное слово на собрании, что больше не будешь.

— Мне от отца тогда здорово влетело. Его завуч вызывал… Ну и что с того? Чего это ты вспомнил? — нахмурился Севка.

— А что, если насыпать карбида в бак с чернилами этому старику? Ведь бак заполняется раз в сто лет!

— Вот это будет шорох! — подскочил Севка. — И старик останется безработным на столько лет!

— Только где достать карбид?

— Достану! — заходил Севка по комнате. — Соображать надо стратегически, — повеселев, потирал он руки. — Я пошел. Жди меня тут, — он вывалил из рюкзака все, что было, и, перекинув его через плечо, выскочил из комнаты…

Двор был залит солнцем. Щурясь, Севка огляделся по сторонам и двинулся к хозяйственным постройкам, за которыми виднелись башни кранов. На строительной площадке стояли шум и грохот. Сотни людей, как муравьи, сновали по огромной территории. Одни укладывали перекрытия на бетонные опоры, другие прокладывали трубы канализации. Вертелись бетономешалки. Гудели сварочные аппараты. Это срочно возводился по приказу Правителя Дворец-Изолятор для Тестомесов.